Йен Левин (татуировщик) и Сергей Дидковский о неголодных художниках, женщинах с силиконовой грудью и незанятых нишах
Йен Левин, скорее всего, самый известный татуировщик в Украине. И, наверняка, самый популярный украинский пользователь Instagram. Он «валит» уже три года, носит усы, и ведет образ жизни социопата.
К Левину приезжают забиваться люди из других стран, но Йен не покидает Украину ради Нью-Йорка или Бристоля. Он думает открыть пивной ларёк в Киеве.
У Сергея Дидковского на теле две татухи работы Левина. И он тоже не против открыть пивной ларёк. Потому что жизнь — это хтоническая проза безысходности и легкой наживы. Как у Блаватской, хоть это и неправда.
Зачем тебе татуировками заниматься? В чем этот цимес, в чем суть?
Во-первых, потому что это фриланс. Для меня это очень важно. Я испробовал много разных профессий, много мест работы сменил. В конце концов выяснил, что я физически не могу работать по какому-то не мной выстроенному графику. В прошлом занимался фотографией, но чего-то не пошло. Я не смогу поспорить за первенство со своей Соней (Соня Плакидюк, Moi Sofism – примечание Be in trend). В татуировку я попал случайно. Был такой бросок какой-то последний, который, мне тогда казалось, принесет какую-то денежку. Изначально у меня не было какого-то творческого посыла. Вроде «вот, я всю жизнь хотел стать мастером, сейчас я пойду и буду учиться» – ни хрена такого. Я отдал за обучение, на тот момент, последние свои деньги. А когда начал учиться, просто как-то захватился всей этой идеей. Так и остался.
То есть, изначально ты понимал, что есть люди, которые хотят, чтобы им кто-то сделал татуировки, они готовы за это платить деньги. Не было такого: «Я хочу быть татуировщиком в каком-то определенном стиле»?
Нет, такого не было. Я сам на тот момент был плотно забит. Общался с другими татуировщиками. Понял, что фотография не приносит мне денег. Может, потому что мало шевелился, а больше и не хотел. В итоге посчитал и подумал. Решил зарабатывать татуировками. То есть, не было такого, что я хочу свою студию, и в каком-то стиле работать. На тот момент в Украине вообще не было такого, чтобы татуировщики работали только в одном определенном стиле. Все били то, что им приносили клиенты.
А как первые люди приходили?
Первых, наверное, человек 30 были знакомыми.
Условно говоря, работало «сарафанное радио»?
Да. Первая работа – это ставка не на то, чтобы понравилось, а на дешевизну. То есть, многим абсолютно пофигу, какого качества будет татуха, если она будет дешевая. В этом была моя первая практика.
Был такой чувак, он родился в Канаде в семье эмигрантов, но периодически приезжал в Украину. Там он работал кем угодно, и у него был один из видов заработка – татуировка. Мой знакомый захотел сделать татуировку. Пришел этот чувак к нему домой, и начинает бить, вроде все нормально. А потом говорит: «У тебя есть мыло? Надо промыть». Чувак говорит: «Есть в туалете». Татуировщик пошел в туалет, чего-то взял и начинает ему брызгать. А чувак сидит и говорит: «У меня глаза слезятся, я не могу понять почему». Татуировщик плохо понимает русский язык, и он взял в туалете «Туалетный Утенок», и набрызгал ему на татуху. Я просто к чему, как вообще находят нормального татуировщика?
На самом деле, вопрос такой, довольно тонкий. С одной стороны, я могу сказать, что все просто: посмотрел на работы – все круто. С другой стороны, я понимаю – то, как я сейчас смотрю – это совсем не то, как это было год назад. У каждого своя планка качества. Когда речь идет о тебе как клиенте, то ты выбираешь то, что тебе нравится. Хорошо ориентироваться по отзывам знакомых, то есть, обычно так всегда и происходит – «сарафанное радио».
Прямая реклама не работает? Я, например, сегодня читал обзор блокнотов всевозможных, которые делают чуваки в Киеве. Оказалось, есть в Киеве 15 компаний, которые делают разные блокноты. Они, наверное, могут дать прямую рекламу: предположим, баннеры где-то разместить или на каком-то сайте разместить какую-то «джинсу», что в таком-то магазине такой-то бренд продает. Татуировщик может это сделать?
Может, если он работает в студии. Давать прямую рекламу, если ты валишь у себя дома, смысла никакого. Например, если человек случайно видит твою рекламу, заходит к тебе в студию с любым эскизом, и ты набиваешь ему татуху. То есть, для каких-нибудь Miami Ink – это эффективная реклама.
Ну, а в Киеве, например? Какой-то человек где-то научился делать татухи, где-то взял деньги для того, чтоб открыть свою студию, начать свой бизнес. Что ему вообще нужно делать?
Если человек бьет в разных стилях, у него нет привязки, то реклама – это тема. Если он бьет в своем, то нет смысла, он будет только тратить время, отвечая: «Это я бью, это не бью».
А почему ты сейчас работаешь только в своем стиле? Ты до этого дорос?
Да. Потому что нельзя делать все одинаково хорошо. По большому счету, любой хороший мастер действительно может неплохо сделать любую работу. Но нет никого, кто мог бы и нарисовать, и набить – и графику, и «японщину», и «традишнал» – одинаково круто. То есть, да, набить сможет, а нарисовать – нет. Недавно в Германии вышла книга – самая новая, наверное, в тату-мире – «Forever: The New Tattoo». Там собрали графику, всяких андеграундных чуваков. И вот Томас Хупер в своем интервью написал, что татуировка – это просто показатель профессионального скила, но реальный арт в том, что ты рисуешь.
Татуировка – это просто показатель профессионального скила, но реальный арт в том, что ты рисуешь.
Есть такое понятие как модная татуировка. Когда-то у барышень было модно набивать на копчике какую-то бабочку или иероглифы на руке. Такие, где написано «Ремонт ландыш богомол сквозняк».
Да, на жопе трайблы всякие.
Да, трайблы. Потом появилась тема треугольники, олени – вся вот эта движуха. Может, у тебя есть какие-то наблюдения, что вообще в Киеве чаще всего бьют? Мне интересно, что будут выводить через 5-10 лет, потому что, например, пришли какие-то проститутки сниматься в клуб, и они понимают, что у них на спине одинаковая татуировка, какие-то одинаковые иероглифы.
Я насчет этого размышлял, очень интересная тема получается. Когда били трайблы, то было понятно, что эту тему провоцировали масс-медиа, то есть какие-то боевики, вся херня, наплыв всякой западной хрени в 90-х – и вовсю народ начал это себе валить. Потом трайблы пропали, и появилась какая-то реально пустая ниша, которая должна была чем-то заполнена. И как раз в этот момент появились настоящие татуировщики. По большому счету, сейчас больше всего бьют именно то, что проецируют известные татуиры. А надписи – это отдельная тема.
А есть какая-то грань? Ты же, наверное, слышал про одесскую Барби.
Она такая стремная!
Я несколько раз в своей жизни видел женщин разного возраста, у которых жутко силиконовая грудь и губы такие же. Как ты считаешь, человек, который весь в силиконе, он тоже хочет себя поменять, как среднестатистический человек, который в татухах?
Ну да, конечно.
Ну, вот ты себя рассматриваешь, тебе нравится, когда ты забит. Женщина, которая вся в силиконе и ботоксе, она тоже может себя так считать?
Ну конечно. По большому счету, все – начиная от подстригания ногтей, заканчивая какими-то килотоннами силикона – боди-модификации. И в этом смысле у каждого своя грань, что-то более социально приемлемо, что-то – менее. Но, собственно, цели и причины одинаковые, что бы это ни было.
Я слышал такое мнение психологов, что человек, который модифицирует свое тело любым способом – даже начиная от того, что он просто вставил какую-то там серьгу-гвоздик в ухо, – что у него какая-то неуверенность в себе. Он сделал прическу не как у всех, потому что он не уверен в том, что в обычной одежде, с обычной прической, без татуировок, без любой боди-модификейшн он не может себя реализовать. Вот это мнение на самом деле очень жестко навязывают. Условно говоря, подходит какая-то женщина и говорит: «А чего ты такой забитый? Ты что, в себе не уверен?» Есть какие-то две фразы, которыми можно сказать: «Да пошла ты нахер», – или процитировал Канта, например.
Можно, мне кажется, и без цитаты Канта. Могу сказать, что вот это мнение по поводу неуверенности создано не психологами, либо же психологами из женских журналов «Добрые советы». Если разобраться, то никакой основы от неуверенности нет. Чтобы что-то такое с собой сделать, нужно быть реально уверенным в себе.
А я знаю, что ты сидел и читал 25 часов. Не в смысле сидел как «топтал», а типа в кресле или на диване.
Да, 25 часов.
И как ощущения?
Офигенно. На самом деле, я когда прекратил, ловил себя на мысли, что можно было бы еще час почитать. Жопа болела, но круто вышло.
Ты читал. А ты еще что-то делал? Понятное дело, что-то съел и курил.
За это время я разве что попивал какую-то водичку и курил, то есть не вставал. Ну, только в туалет сходил.
А зачем тебе это было?
Опять же, было интересно. Я, наверное, такой любитель краш-тестов всяческих. То есть, если в каком-то более раннем возрасте были эксперименты со всякими веществами, то сейчас другие. Например, сколько у меня получится прочесть, чтобы сохранять возможность анализировать.
А что ты вообще делаешь, кроме татух? Знаешь, такой лайфстайл пошел. Например, в «Теленеделе», там есть такая рубрика «Один день со звездой». Предположим, тебя взяли в эту рубрику. Как вот этот один твой день выглядит?
Знаешь, мне очень сложно представить какой-то такой дефолтный день. Например, я могу день проторчать в студии, с утра до ночи бить, а могу неделю вообще там не появляться, заниматься другими делами. Сейчас я готовлю новую студию.
А какая она будет, где она будет или ты держишь в тайне?
Будет в центре, рядом с Майданом. Какая будет – по большому счету, полная противоположность стереотипным студиям. То есть, как среднестатистический человек представляет себе тату-студию, то будет все несколько наоборот. Это будет некий шоурум. Потому как хочу уделять больше времени людям, которые приходят. Поток мне не интересен. Все знают, что зачастую женщины ходят в салоны красоты не для того, чтобы ногти себе привести в порядок, а за общением. Поэтому хочется не то, чтобы человек пришел, раз-раз, отстрелялись – и все, иди давай, следующий.
А ты там сам будешь?
Да, буду один. И там даже не запланировано место для кого-то еще.
Ты ж в Гомеле родился?
Да, в Беларуси.
А как вообще в Украине? Не уезжаешь – значит, как-то…
Как мне в Украине? Для меня здесь действительно лучше, чем в Беларуси. В то же время, я не могу сказать, что я большой фанат этой страны, мне чужды понятия патриотизма и чего-то такого, я «за наших» не болею, и так далее. Но так вышло, что здесь немножко корни пустил. С одной стороны, это Соня, с другой стороны, какие-то побочные моменты. Ну, какие-то привязки. Я себя ловлю на мысли, что если в какой-то момент ситуация сложится так, что смогу перебраться в Европу, так и сделаю. В этом смысле я такой Дядя Федор.
Кстати, у айтишников есть такая тема – они часто спорят о том, уезжать, не уезжать. На самом деле, вопрос физических денег, которые ты можешь заработать, – они практически идентичны, если ты программер в какой-то аутсорсинговой компании на территории Украины или ты программер в любой другой стране. Все равно они спорят о том, уезжать или оставаться.
Предложения есть от East River Tattoo из Нью-Йорка, они готовы на любых условиях работать. Предлагают AKA London и АКА Berlin. Возможно, если без бумажной волокиты с визами и видами на жительство, я бы переехал. Ну, через какое-то время после открытия студии. Потому как на ее базе будет еще магазин, и я хочу, даже уехав, оставить что-то, чтобы работало. А в остальном – просто у меня нет ни одной причины уезжать. Потому что здесь ничего нет, все плохо, ехать, прожигая мосты, все, с концами, как в 90-е в Штаты, в Израиль уезжали, – у меня такого нет. Я стараюсь «наоткрывать себе дверей», нежели какую-то одну увидеть и нырнуть в нее. , в нее нырнуть и все, там забить на все, что было до того.
Слушай, а по барабану вообще кому бить? Придет человек, который тебе не нравится – в независимости от пола, расы и национальности.
Да, я очень многим отказываю, потому как, чем старше я становлюсь, тем больше становлюсь занудой и консерватором в этом смысле. Если левый человек пишет мне, не считая нужным поздороваться и употреблять слово «спасибо», я не буду ему бить.
Давай, Виталя, набей мне танк!
Типа да: «Ты че, завтра хочу татуху. Можешь в 8 утра мне?»
А в физических параметрах? Не знаю, очень жирная тетка пришла.
А не, да пофиг, я в этом смысле… Знаешь, как говорили про силикон и все такое, я отношусь очень спокойно к этому всему. Ну, жирный – и че теперь? То есть если человек какое-то говно из своей головы не изливает, то все нормально.
Кстати, я когда-то где-то читал, что ты ходил по «Ашану», мимо тебя проходили дети и взрослые отдергивали от тебя детей, потому что думали, что ты какой демон, сатанист и все остальное, а у тебя там было написано: «На самом деле, я хозяюшка». Как вообще это вообще играет вместе, что ты можешь ходить по условному «Ашану», выбирать какие-то условные вешалки или другие элементы декора с твоей внешностью? Просто обычный среднестатистический человек – у него ж это в мозге не укладывается.
Да, это не укладывается. Просто потому как это еще как-то не так часто можно увидеть у нас. В то же время, этого все больше и больше. Мой товарищ Арнаутов, закатанный весь, тоже ходит пирожные жене покупает, и так далее. На Западе к этому спокойно относятся, а у нас – еще нет, поэтому пройдет время – привыкнут.
А что вообще на Западе со стереотипами в отношении человека, который выглядит не как усредненный, не как офисный?
На самом деле, практически диаметрально противоположное нашему отношение. У них не было этого страшного периода Совка. У них нет никаких заморочек по поводу татуировок, как у нас. У нас многие думают, что любые татуировки – это про зеков. На Западе этого нет. Плюс, если у нас традиционно, если в футболке летом рассекать по улицам, могут подойти спросить: «А что это значит?» – или, в лучшем случае: «Посоветуйте мастера», – то на Западе вполне такая стандартная тема, когда люди подходят и просто говорят, что классные татуировки. У нас в целом другой менталитет, у нас люди не подходят друг к другу, чтобы выразить какую-то симпатию.
У нас многие думают, что любые татуировки – это про зеков. На Западе этого нет.
Другой менталитет. Условно говоря, ты прилетел в другую страну, сошел с трапа самолета – и все, ты сразу ощущаешь, что по-другому все, что нет такого, что стоит стюардесса и смотрит на тебя как?
Да, у нас это нормальный расклад. А как-то Европа – ну, вот в Штатах не бывал – предполагает какую-то большую личностную свободу. Если, например, Штаты и мы – у нас некая есть болезнь толерантности, то Европа еще пока этим не заболела.
Слушай, а каким образом можно влиять на массового потребителя. Как можно влиять на точечных людей, которые не являются массовыми потребителями? Вот если человек берет какой-то дешевый продукт, но он хочет быть в категории «средний плюс», чтобы к нему приходили условные депутаты, условные состоятельные бизнесмены. Он видит свой продукт для аудитории такой, изысканной, платящей, но никто не понимает, что основную массу денег все равно делает средний покупатель.
Ну конечно, да. Я бы хотел иметь простой киоск с пивом. Он бы приносил мне деньги.
У меня когда-то была мысль – открыть киоск «Форнетти», или другой быстрой еды возле КПИ. Это «золотая жила».
Да, то есть такие вещи дешевые, которые постоянно люди покупают, реально.
У тебя мышление бизнесмена. А где, кстати, находится грань, где творчество, а где бизнес?
Знаешь, с тех пор, как я заинтересовался маркетингом, стал воспринимать бизнес как творчество. Когда-то мне это было страшно скучно, я не понимал, что можно в этом находить, кроме как цель – бабла дохера получить. А начал интересоваться, и понял, что это настолько творческое занятие. Да, это не искусство, но творчество это самое что ни на есть чистое. Да, это на аукционах не продают, люди не вешают себе на стенах в доме. Но почитать банально какие-то кейсы рекламные, что-нибудь знаменитое – я не могу сказать, что это не творчество, это круто.
Художник должен быть голодный?
Он должен быть сытым. Если он голодный, значит, он недостаточно хороший художник. Мы не живем в эпоху Ван Гога, когда не было Интернета и Фейсбука, когда были люди, которые при жизни скупили бы все его работы, но не знали о нем. Сейчас все на ладошке: люди сидят за компом, у них под подушечками пальцев весь мир. Шесть миллиардов людей, чувак, у тебя просто под пальцами, а ты не можешь найти ни одного, чтобы как-то лучше себя чувствовать? Вряд ли люди, которые жалуются, специально никому не показывают результаты своего труда.
Если художник голодный, значит, он недостаточно хороший художник.
Украинская нация – ну, те люди, по крайней мере, которые в каком-то поколении живут на территории Украины, – они какие-то очень сентиментальные сами по себе, в первую очередь, они любят сами себя жалеть и находят кучу обстоятельств – понятное дело, есть какие-то социальные, политические моменты. А где ты вообще в Киеве бываешь?
Нигде.
То есть не тусовщик?
Нет.
Понятно, что чем больше ты общаешься, тем больше у тебе проходят какие-то коммуникации в голове. И вот есть такая категория людей, что человек делает исключительно то, что тусуется и на этом как-то умудряется зарабатывать деньги. Есть такое мнение, что если у тебя какой-то творческий стартап – пли ты валишь татухи, или ты шьешь штаны, – то тебе нужно ходить на всякие тусовки, на какие-то презентации, быть в модных клубах, как-то себя продавать. Нет у тебя такого?
У меня нету. Но я не могу сказать, что мысль про тусовки неправильная. В каких-то вещах это реально очень важно. Я могу сказать, что для моей Сони и ее фешн-фотографии очень важно именно вживую общаться с людьми из этого круга. В моем случае это не столь важно. И мне это нравится, потому что я с детства какой-то такой домосед-социопат. Я с большим трудом переношу какие-то там клубы. Поэтому я очень рад, что у меня так получается, что я могу сидеть, меня чего-то там в Интернете все читают, никто не видел – и все, и класс.
Если ты, например, читал Лебона «Психологию народов и масс», вообще очень отличная книга, в том смысле, что она дает понимание того, как работает толпа. И я чем больше изучаю психологию толпы, тем больше я понимаю, что я в толпе находиться на хочу, потому что будет достаточно какого-то одного крика, который нормально в толпу зайдет, чтоб она возбудилась, и она тебя так сожмет, что ты уже не разожмешься.
Да, это слишком неуправляемый механизм. Мне, с одной стороны, нравится иметь достаточный уровень популярности. С другой стороны, может, это прозвучит пафосно, но мне реально не нравится, когда меня узнают на улице, когда я к этому не готов, к этой итерации. Поэтому это еще одна причина, почему я не люблю посещать клубы и подобные места. Практически 95 процентов людей считают нормальным, допустим, увидеть меня где-то, подойти и начать меня что-то про работу спрашивать. А ведь я пришел отдыхать, а не работать. Поэтому мне проще, я и дома нормально отдыхаю.
Но у тебя не бывает на улице, что видят: «О, Левин», – но не будет заговаривать, а будет стоять и так смотреть человек, типа ты ему денег должен.
Мне сложно понять, когда люди беспардонно тупят на тебя. Иногда мне кажется, что человек меня узнал, но просто соблюдает личностную дистанцию. Иногда мне сложно понять, может быть, он просто на татухи пялится.
Например, я отметаю все предложения принять участие в какой-то телепрограмме, потому что там все работает по сценарию.
99 процентов.
Да, то есть ты думаешь: «Да, сейчас пойду, расскажу все – и все будет классно», – а тебе дают листик: «На, чувак». Плюс, я давно для себя понял, что лучше меньше светить лицом, потому как, действительно, просто хочется просто пойти погулять весной. И чтобы никто не мешал. А бывает днем погулял, а вечером открываешь Фейсбук, а у тебя 20 сообщений: «Ой, я тебя видел сегодня там-то», – и что, нахера мне этот спам?
Но это побочные эффекты этого всего.
Да, это побочные эффекты. Может, для кого-то это будет типа, вот я сижу и выделываюсь: «Ха, меня все знают, меня все узнают». Но на самом деле, хотелось бы, чтобы знали, узнавали, но чтоб это здраво все происходило. Хочется оставаться все-таки живым человеком, который может выйти в киоск за сигаретами, а не чуваком из телевизора.
лучше меньше светить лицом, потому как просто хочется просто пойти погулять весной.
Тебе, наверное, сейчас могут позавидовать такие люди как Санатан.
Просто они слишком обращены взором сами в себя, чтобы завидовать кому-то.
Есть такая категория людей, которые ради славы готовы на все, то есть ради того, чтобы их узнавали. Вот они хотят заходить в ресторан, и чтобы сразу их фоткали папарацци.
Нет, этого не хочется, конечно, ни разу. Вот этого меньше всего хочется, но это побочка.
Разговаривали:
Сергей Дидковский – https://www.facebook.com/didkovsky
Йен Левин – https://www.facebook.com/ien.levin
Локация:
Ресторан Whisky Corner – https://www.facebook.com/WhiskyCorner
Фотографии:
Юлия Черных – https://www.facebook.com/julia.chernih
