Спецпроєкти

Горькая жизнь: почему “Юность” должен посмотреть каждый

youth-810x434

Владислав Недогибченко пишет о “Юности” – фильме Паоло Соррентино, в котором встретилась вечная дольче вита, упадок интеллектуалов и тоска по утраченному времени. 

В рюшечных пейзажах альпийского курорта коротают дни двое старых друзей. Фрэд (Кейн) – дирижер с мировым именем, которого безуспешно тянут дать концерт Ее Величеству; Мик (Кейтель) – оскароносный режиссер, чьи основные заслуги, впрочем, остались в прошлом, а сейчас пришло время для фильма-лебединой песни, к которому он также не слишком успешно пытается написать сценарий. Помимо них в отеле встречаются не менее колоритные персонажи: голливудский актер, у которого неожиданно есть мозги, дочь Фрэда (в исполнении еще раз доказывающей свой безграничный талант Рэйчел Вайс) с летящей в пропасть семейной жизнью, буддистский монах, который вроде как должен левитировать, и множество других персонажей, у которых есть прошлое, а у кого-то – даже будущее.

01/3

Паоло Соррентино к своим 45 годам в итальянском и мировом кино окончательно застолбил за собой место режиссера, констатирующего великую красоту и, соответственно, великую печаль бытия. И как это иногда случается с итальянскими режиссерами – делает это так, будто его фильм – это что-то среднее между живописью ренессанса и “Дольче витой” Феллини.

Персонажи “Юности” – по сути ожившие скульптуры, бродящие на фоне упадка западной цивилизации.

И хотя с некоторыми режиссерами подобный метод часто играет злую шутку (вспоминаем недавнюю “Сказку сказок”, где желание отправить фильм в условный музей перекрыло содержание), у Соррентино он, напротив, укрепляется безграничным остроумием и какой-то внешней южной легкостью. Фрэд подходит к тому моменту, когда он вроде как должен получить ответы на все накопившиеся за восемь десятков лет вопросы. Но ответов нет, а жизнь вокруг продолжается – у кого-то больше, у кого-то меньше.

01/3

Все диагнозы, которые Соррентино ставит судьбе человека, происходят из сцен, понятных каждому от мала до велика. И возникают они не из натянутого желания творца сказать что-то эдакое, а из мелких пестрых фрагментов, часто абсурдных, но в итоге складывающихся в большое полотно.

Да, его персонажи порой разговаривают афоризмами и видят сны о залитой ночными огнями Венеции, но тут же возвращаются в комедийные гэги про повседневность и обрюзгшего Марадону – от великого к простому. По Соррентино, юность – это не столько возраст, сколько состояние души (если речь не идет о проблемах простаты и незакрытых гештальтах), а смысл жизни, пропади он пропадом, – скорее всего, в этих самых эпизодах. Даже если главные из них уже остались позади.

#bit.ua
Читайте нас у
Telegram
Ми в Телеграмі
підписуйтесь