Кустурица, Мураками, Довлатов: дневники, из которых можно узнать много нового
В прошлый раз мы говорили о мемуарах Кита Ричардса, Федора Шаляпина и Патти Смит. Герои же сегодняшнего материала — Эмир Кустурица, Харуки Мураками и Сергей Довлатов, которые писали свои дневники не столько для других, сколько для самих себя.
Эмир Кустурица, «Где мое место в этой истории? Автобиография»
Автобиография Кустурицы напоминает сценарий, который он сам пишет для нового фильма. Углубляясь в текст, читатель получает возможность не только узнать уникальные подробности из жизни югославо-сербского кинорежиссера, но и увидеть Сараево его глазами — то Сараево, где он жил и любил до войны, разрушившей его дом. Автор с болью вспоминает свой город, страну и прошлое, которое потерял, но не превращает книгу в источник депрессии и меланхолии — напротив, как в своих фильмах, он воспевает жажду к жизни, показывает разные её стороны, легко совмещая на страницах смерть, абсурд и доброту.
Размышляя о творчестве великих, часто попадаешь в сети иллюзии, что их жизнь наполнена событиями и приключениями совсем иного рода и качества — более яркими и лучшими. Кустурица же прямо и просто открывает тебе разные моменты своей истории, а не только те, что могут преподнести его в выгодном свете. Вот он рассказывает о том, как в молодости снова и снова пытался посмотреть фильм «Амаркорд» Феллини, но ничего не мог поделать собой и засыпал на первых же кадрах. Или вспоминает свою единственную фразу, которую должен был произнести, получив первую крошечную роль в кино. Или говорит о его любви к Майе, с которой прошли огонь и воду, и которая родила ему двоих детей.
Во время чтения создается впечатление, что Кустурица писал эту книгу не столько для других, сколько для себя — чтобы запомнить все те важные мелочи, детские истории, первые поцелуи, оставшиеся в Сараево. Как он сказал в одной из глав: «Главное не в том, что у тебя тяжко на сердце, а в том, что ты несешь этот груз не один». Книга приоткрывает завесу того, что долгое время оставалось за кадром, и дает возможность посмотреть на мир глазами самого Кустурицы.
Харуки Мураками, «О чем я говорю, когда говорю о беге»
Сначала нужно сказать главное — этот своеобразный дневник будет интересен не только ЗОЖ-никам: на его страницах автор размышляет не только о беге, но и том, что в наши дни означает сила воли, популярна ли целеустремленность и стоит ли больше 25 лет заниматься тем, что поначалу кажется скучным. Это не мемуары в традиционном их понимании — тем не менее, вместе с Мураками читатель переносится в его прошлое, узнает о сомнениях, которые терзают писателя всю его жизнь, радуется его маленьким победам.
Некоторые критики назвали книгу «попыткой заработать на имени», имея в виду, что это не полноценный роман, которого ожидали от автора, а всего лишь сборник его размышлений. Другие же увидели в ней философское начало — Мураками много размышляет об одиночестве и его силе, о накоплении энергии для того, чтобы дальше плодотворно работать. Благодаря этому читатель получает возможность узнать, что писатель — не счастливчик, отмеченный судьбой, а человек, которому приходится действительно долго и усердно работать, чтобы писать стоящие вещи, способные волновать миллионы людей по всему миру.
Тем же, кто увлекается бегом, наверняка будет интересен взгляд Мураками на этот вид спорта: «Каждый раз, когда мне не хочется бежать, я говорю себе: «Ты — писатель, работаешь дома, по свободному графику. Тебе не нужно никуда переться в набитой электричке и умирать от скуки на совещаниях. Пойми же, какой ты счастливчик. (Понимаю!) И что такое по сравнению с этими ужасами часовая пробежка на свежем воздухе?!» Стоит мне представить переполненную электричку — и вот я уже бодро и весело завязываю кроссовки и выхожу из дома. «Уж надо постараться, а то как бы потом не пожалеть», — думаю я, прекрасно зная, что в мире полным-полно людей, которые, не задумываясь, предпочтут электричку и совещание ежедневной часовой пробежке».
Мураками считает, что бег — это синоним стойкости, достижения цели, познания своих границ. Кто-то может сказать, что это слишком высокопарно, но самому автору уже за 55, больше 25 лет он посвятил бегу и ежегодно принимает участие в марафонах. В такой необычной форме — через признание в любви бегу — он просто искренне рассказывает читателю о себе.
Сергей Довлатов, «Чемодан»
Несмотря на то, что почти во всех произведениях Довлатова угадывается некая автобиографичность, сборник рассказов «Чемодан» – это реальные истории, которые приключились с автором. Как говорил он сам: «В центре новой книги Довлатова — чемодан, обыкновенный потрепанный чемодан, с которым эмигрант Довлатов покинул родину. Распаковав его после нескольких месяцев скитаний, герой убеждается, что за каждой вещью, находящейся в чемодане, стоит драматическая, смешная или нелепая история».
«Чемодан» – это своеобразный «кухонный» разговор до полуночи, с кофе, чаем или водкой, который в одинаковой степени можно вести как самыми близкими, так и с абсолютными незнакомцами. Бытовая тема здесь обыграна просто виртуозно. Каждая вещь — это история: иногда грустная, иногда смешная или нелепая. В эпоху тотального потребительства так ли много у нас сегодня вещей, у которых есть своя «биография»? А у Довлатова были — целый чемодан, вещам из которого он оказал честь стать героями его книги.
Сегодня это кажется смешным, возможно, даже проявлением вещизма, но для человека, выросшего в Союзе, во времена тотального дефицита, когда, казалось, было проще достать золотое яйцо, чем обычные джинсы или креповые носки, вещи наделялись особой ценностью и смыслом. За каждым из этих предметов из потрепанного чемодана стоит история самого Довлатова — не слишком удачливого при Союзе писателя, умевшего сочетать грустное и смешное.
Особая ценность этих автобиографических рассказов в том, что автор не выдумывает какого-то замысловатого сюжета, сложных героев — он просто и доверительно рассказывает читателю о том, что случилось с ним в реальной жизни, как случается с каждым из нас. Такая открытость подкупает и надолго привязывает к литературной манере автора в других его произведениях.