Признания инфантильного человека
Что-то мне подсказывает, что когда матери нас воспитывали, то представляли себе конечный результат несколько иначе. Десятки, сотни тысяч, а может быть и миллионы матерей на территории не только Украины, но и пост-Союза. Как можно понять уже по первым строчкам, это история с кучей обобщений, которая прикидывается серьезным социальным срезом, но таковым не является. На деле это всего лишь субъективный результат наблюдений за поколением мужчин моего возраста (плюс-минус пару лет) и, чего уж там, немного собственная история.
У Чака Паланика есть такая реплика: «Мы поколение мужчин, воспитанных женщинами. Станут ли другие женщины ответом, который нам нужен?». Мне всегда казалось, что в 60-х, откуда вышел сам Паланик, все должно было быть по-другому. Что уж если где-то и есть классический мэдменовский мужик, так это там. Но, в любом случае, эту фразу должен был придумать не Паланик, а кто-нибудь из моих современников. Потому что это мы – поколение мужчин, воспитанных женщинами. И другие женщины, судя по всему, сейчас от этого тихонько охреневают.
Отцы были весьма опциональным атрибутом моего детства.
Я знаю пугающее количество людей, чьи отцы куда-то сливались по воле обстоятельств, собственных желаний или неудачного брака. В зависимости от условий «слива» отца, времени и системности его отсутствия и эмоционального окраса всего вышеперечисленного, варьировались тонкости отношений между матерью и сыном. Отец одного знакомого по полгода проводил в морских рейсах, другого – тихонько пил. Какие-то отцы разводились (зачастую не по своей воле) и исчезали в неизвестном направлении, какие-то – вкалывали по 12 часов, лишь бы сделать голодные 90-е менее голодными, а оставшееся свободное время сидели на кухоньках с соседями, потому что как иначе. С какими-то отцами не происходило ровным счетом ничего интересного, они просто хотели спокойно полежать на диване, за что в конечном итоге приходилось платить минимум жалобами со стороны второй половинки, максимум осознанием того, что «я выходила замуж не за этого человека».
Да и что, по большому счету, отцы могли такого дать? В сериале «Луи» на эту тему был отличный диалог. Луи признается бывшей жене, что есть шанс побороться за место уходящего на пенсию Леттермана, но надо будет много времени проводить в другом месте без возможности видеться с дочерьми. «Ты обязательно должен попробовать», – говорит бывшая. «Но ведь я какое-то время не смогу видеться с девочками», – отвечает Луи. Мол, как же они без отца-то. «Слушай, да все нормально. Отец не нужен прямо настолько», – говорит бывшая. Обойдутся как-нибудь.
Мы злили матерей тем, что любили отцов. Даже после развода. Даже неудачников. Кто-то мог видеть их раз в полгода, но все равно унаследовать именно ту черту характера, которую мама пыталась на жилах в нас искоренить.
Матери, как и школа, зачастую учили нас той жизни, которой не существует в реальности.
Из-за того давления, которое на них оказывала жизнь, в их воспитании время от времени выскакивали противоречия. Например. Большинство мам души не чаяло в сыновьях и постоянно твердило им о том, что они не должны бегать за девочками, унижаться и проявлять слабость. Это с одной стороны. С другой, когда с мамой (читай, женщиной) возникал спор или конфликтная ситуация, они учили нас не спорить (“как базарная бабка”), уступить женщине и вообще помнить о том, что ты по жизни должен обеспечивать слабый пол во всем. Выкручивайся как хочешь, сынок, это не последний двойной стандарт.
Мамы ставили нам советские фильмы, внедряли в мозги идеалы своей юности, подсовывали книжки и, если совсем повезет, – хорошую музыку, говорили о том, что не сечь цитаты из Ильфа и Петрова – это вообще признак куриных мозгов. Возможно, они пытались сделать из нас тех мужчин, на которых гипотетически клюнули бы сами.
Как выснилось позже, зря.
Ведь в это же самое время, в соседних квартирах, другие матери воспитывали девочек. И их методы, судя по результату, нехерово так отличались. Впоследствии оказалось, что многие из этих девочек чхать хотели на Ильфа и Петрова. Pink Floyd им казался затянутым нафталином. На вставленную в разговор цитату из Камю, Ремарка или, прости господи, Зощенко, они реагировали без обещанного матерью восхищения: «Слушай, будь попроще». Это не потому, что они были какими-то плохими. Просто то ли из-за врожденной практичности, то ли из-за более ранней зрелости, девочки быстро обучались поменьше витать в облаках и побольше ценить напористость и реальные действия. С этим, конечно, у нас были определенные проблемы.
Трудно сказать, в какой момент мы перестали оправдывать их ожидания. Но следуя воспитательным методикам матерей, мы также унаследовали определенные поведенческие противоречия. Результатом стало очень неестественное сочетание в некоторых из нас альфа-повадок и вечной подростковой инфантильности. Мы можем тиранить кого-то в личных отношениях так, словно мы Кларки Гейблы, но в то же время неестественно долго жить с мамой и сравнивать приготовление борщей. Мы редко умеем что-то делать руками (серьезно, раньше я думал, что это только я one of a kind) и в лучшем случае находим другого мужчину для выполнения этих функций, прежде чем она напомнит об этом в третий раз. Мы снова мечемся между этими детскими «ты должен…» и «будь мужиком», и иногда наш мозг сбоит в определении того, чего же все-таки я должен больше. Наверное, мамы сами это не до конца понимали, поэтому решили импровизировать на ходу.
Впрочем, ни девочки, ни мальчики не оказались застрахованными от разброда и шатания в будущих отношениях.
Все эти «еще не нагулялся», «пора рожать», «до 30 (а потом до 35) я оседать не намерен», «я свободная женщина, а не инкубатор», «хочется на ручки», «все подруги уже замужем, а у меня похмелье», «ищу ту, которая сможет быть спутником всей жизни» и «чтобы была блядью в постели, но девственницей» смешались в бурлящем котле жизни современного человека.
Кому-то повезло и с мужьями, и с женами, чтобы и семья, но в свободолюбивом духе времени. Но очень многим – нет. Ближе к 30 у этих многих уже бывали и отношения длиной в 4-5 лет, и деструктивный one night stand период, и пятничные (и субботние, и воскресные) вечера со жрачкой перед монитором, и ассоциирование себя сразу с обоими персонажами сериала «Любовь» Джадда Апатоу, и осознание того, что, в сущности, все повторяется и чего-то принципиально нового противоположный пол уже едва ли способен предложить.
И вот тут происходит самое интересное. Отношения не щадят ни парней, ни девушек. Но выходят из ситуации они очень часто по-разному. Условно говоря, 8 из 10 знакомых девушек идут в спортзал. 8 из 10 знакомых парней собираются вместо этого на пиво (или не собираются никуда). Она собирается с мыслями и меняет обстановку – уезжает в Штаты на стажировку. Он в общем тоже не прочь, но его аппликэйшн не принимают, да и накопленных бабок сейчас нет, он садится играть в плэйстэйшн и смотрит в потолок по ночам. Она уходит со старой работы и открывает свой концепт-стор одежды украинских дизайнеров. Он дрочит перед ноутбуком и включает тридцать вторую серию любимого ситкома. Она идет в бар с латиноамериканской музыкой потанцевать и возможно кого-то встретить. Он стоит в сторонке и отпускает не очень смешные шутки после третьего коктейля. Она едет зимовать в Азию. Он думает о том, что он-то настоящий интроверт и очень в лом менять жизненные привычки на четвертом десятке. Нет-нет, конечно, бывает наоборот. Конечно, девушки тоже дрочат перед ноутбуком. Конечно, это все очень субъективно и обобщенно. Конечно, это все юношеский максимализм. Конечно, по себе не судят.
Мне кажется, будущее за женщинами. Складывается ощущение, что мои подруги хладнокровнее и практичнее, чем мои друзья. Складывается ощущение, что они знают, что делать. И мне очень интересно, как прямо сейчас в соседних квартирах они воспитывают своих сыновей. Будут ли они другим поколением мужчин, воспитанных женщинами? И станут ли другие женщины ответом, который им нужен? А я пошел играть в плэйстейшн.
