«Мы вышли из подвалов, из ресторанов»: разговор с Иво Бобулом
О любви
Говорят, красота спасет мир. Нет, мир спасет любовь. Любовь – это начало всего, любовь – это Бог. Даже если человек некрасивый, все равно ему нужна любовь. Отцовская, материнская, друзей – без нее он просто не сможет жить. Любовь – одно из важнейших чувств человечества.
О разрыве поколений
С началом независимости Украины произошло такое землетрясение в среде артистов. Появилось новое поколение, которое мощно заявило о себе. А мы – я и мои коллеги – мы принадлежим к более традиционной музыке. Такая музыка, которую мы исполняем, она есть везде в мире: спокойная, негламурная. Ну, а люди, которые этого никогда в жизни не видели, конечно, ведутся на, грубо говоря, голые задницы. Со временем это надоедает, и люди все равно возвращаются туда, где хорошая музыка. Так везде, не только в Украине: в итоге все возвращаются к истокам хорошей музыки.
О сверхзадаче
Людей нужно согревать, им нужно давать подпитку правильными эмоциями. Дарить теплоту души, согревать сердца. Мы на правильном пути. И я бы не сказал, что на концерты к нам приходят одни старики, у нас и молодежи очень много. Молодежь приходит – и начинает понимать, что есть хорошая музыка.
О фидбэке слушателей
Мне до сих пор слушатели часто пишут письма. И те, кто в больнице находятся, пишут, что им песни помогают излечиться. И просто помогают по жизни. Даже ребята из мест не столь отдаленных благодарят за песни. Везде в мире есть люди, которым нужен этот товар: товар добрый, качественный.
О силе песни
Что такое песня? Песня – это чья-то судьба. Человек сидит в зале, слушает песню и думает: «Так это же про меня». Я уже не первый год выступаю, 30 лет на сцене. Я могу что-то людям о жизни поведать в песнях. И они это чувствуют, воспринимают. Бывает, даже плачут.
“Я по душе лирик”
Многие люди, которые живут в городах – они ведь из сел. И у всех имеются родственники оттуда. И есть такие песни, затрагивающие самое родное, душевность отцов, дом, где он вырос. Это «изумрудные песни», бесценные – они становятся народными. «Душі криниця», «Місячне колесо», «Моя любов – моя журба», «Монахиня», «Дівоча молитва».
Есть песни, которые рассказывают о том, что происходит на самом деле. О том, что надо любить родителей, уважать их, какими бы они ни были. И эта тема существует не только у нас в стране. Я когда-то имел честь быть на одном из концертов Фрэнка Синатры в Нью-Йорке. Я языка не знал и спрашивал друзей, о чем он поет. Они мне рассказывали смысл каждой песни – и там ведь практически то же самое. И когда видишь, как люди плачут, понимаешь, что это был великий певец, который мог достучаться до сердца каждого, кто сидит в зале. А это не так легко сделать. Хорошая музыка остается на века.
О детстве
Я жил на румынской границе (село Тереблечье в Черновицкой области). Румыния, поляки, югославы, венгры, Украина, Россия. Еврейская культура тоже наложила свой отпечаток – какую-то их мелизматику я взял себе. И это все многообразие сплелось воедино.
“Слушал Тома Джонса, Хампердинка. Конечно же, Led Zeppelin, Deep Purple, The Beatles”
Еще были наши ребята: суперовая молдавская группа Норок. Потом была московская группа Аракс, которая тоже мне нравилась.
Когда это все развивалось, было очень интересно, потому что ребята, которых мы слушали, были свободными. А мы не были свободными, потому что был Советский Союз. Мы хотели им подражать, на них и учились. Эстрадного пения нигде не было, была только классика.
Эстрада – это ресторан. Вот в ресторане были лучшие музыканты, которые потом переходили на сцену работать. Школа в ресторане – это была идеальная школа для эстрадного певца. Мы вышли из подвалов, из ресторанов, пытались что-то делать на динамиках 4А32, и микрофонах – [тогда] продавались чешские троллейбусы, мы забирали оттуда микрофоны и пытались что-то сочинять.
О творческом процессе
Рецепта хорошей песни нет. Есть чуйка. Могу месяц ничего не писать, а потом двадцать минут – и готово. Я анализирую. Хожу неделю, пою песню, меняю слова. Но все равно, самое первое, что тебе пришло – оно, как правило, самое гениальное. Этот процесс необъясним, на тебя может повлиять что угодно. Любая случайность. Увидел красивую женщину – появились слова, записал, сопоставил: идет канва – не идет. Не идет, оставил на потом.
О политике
Министерство культуры занимается только разговорами. А для того, чтобы строить культуру, нужно поощрять людей. Из-под палки ничего не будет. Политика должна сглаживать углы, а не обострять их. Помогать. Приходит украинский исполнитель на радио отдавать песню, а они говорят, «ну мы ее прокрутим в 4 часа утра, такая квота». Ребята, те кто у власти, вы получили бабло, раздали его? Так мониторьте теперь, пожалуйста, какой канал что делает.
О призвании
Вообще я с детства хотел стать актером. Это факт. Я от этого мучился, страдал, в детстве я был не очень красивый, маленького роста. Я тогда еще не понимал, что есть другая красота – красота душевная. Мне очень нравился Бондарчук-старший, все фильмы с ним смотрел.
А вообще я был барабанщиком. Играл на ударной установке в ресторане и в парке на танцах. Потом сидел в армии, мурлыкал «Льет ли теплый дождь, падает ли снег». Там был хороший аккордеонист, Петя Дерсин, из «дедов». Очень хорошо играл. Как-то подошел ко мне и сказал: «Ну давай пой». Потом подошел Коля Миллер, трубач, и тоже говорит: «Так тебе петь надо! Чего ты на этих барабанах сидишь». Натаскали они меня в итоге по мировым шлягерам, по русским, украинским песням. У нас оркестр был, мы ездили по частям с концертами. Хорошая школа была.
Мы с армейскими друзьями переписываемся в скайпе, я их нашел. Вспоминали недавно один забавный случай. Я тогда начал курить – все в армии курят. И Коля, он был небольшого роста, подошел ко мне как-то и как дал по губам – я сигарету и проглотил. И говорит: «Я ж тебе сказал, тебе петь надо, а не курить!». Вот так с куревом было покончено. А в школе из хора выгнали, потому что громко пел: «Нам такие не нужны».
Об уважении
На дне рождения Кучмы в Крыму был Элтон Джон. Он подошел ко мне, сказал «You’re a great singer» и пожал руку. Только мне, больше никому, хотя там сидели и Киркоров, и Басков, они ждали, что Элтон и к ним подойдет, но нет.
Об аде на телевидении
Такое впечатление, что в ток-шоу снимаются одни и те же лица, кочуют из одной передачи в другую. Меня приглашали несколько раз в ток-шоу. Вот сюжет одной передачи: девочке вынесли смертный приговор, дали понять по анализам, что она умрет. Там семья из четырех человек – и кому-то одному эта болезнь должна была передаться. И там показывают эту девочку, как она звонит родным, вся радостная и говорит: «А я уже в Киеве». И вдруг бабах – ей выписывают этот диагноз. А я вообще человек очень впечатлительный. После этого сказал, чтобы больше меня в такие передачи не приглашали. У нас вообще какой-то дефицит добра в культуре.
Об украинской музыке
На Евровидении, когда я был в жюри и Барских должен был поехать, я сказал «нет». Потому что то, что они показали – это уродство, как будто из болота все вышли на сцену. Хотя певец он неплохой.
Я вообще пока не вижу мужика, чтобы вышел на сцену, спел и меня тронуло. Они в большинстве своем похожи на девчонок. Ваня Дорн – это совсем другая музыка, это стеб. А стеб уже надоел. Но вот берем Вакарчука – очень харизматичный человек. Танок На Майдані Конго – туда же. У них своя аудитория, которую они воспитали, своя ниша. Причем у Вакарчука нет плохих слов в песнях. У него как раз молодежные песни – они все со смыслом. Я даже вакарчуковскую «Коли навколо ні души» взял в репертуар, интересная композиция.
Анекдот от Иво Бобула
Человек обращается к своему другу: «Вася, ты же художник? Я вот сделал ремонт в квартире, нарисуй картину. Большую такую, красивую». Проходит месяц, проходит второй, картины нет. Через три месяца художник приходит с таким большим полотном. Абсолютно белое полотно, ничего на нем нет, только жирная черная точка по центру. Человек зовет к себе гостей, они видят картину и начинают умничать: «Да, очень интересно. А как называется произведение?». «Дама с собачкой». «А собачка где?». «Ну, дама ушла, а от собачки вот такой след остался».
Фото: Александр Птааг
