Диагноз — главред: Юрий Марченко о работе и стиле
В совместном проекте с мультибрендовым шопинг-спейсом DN8 редакция bit.ua рассказывает о главных редакторах ведущих украинских медиа: как работа становится образом жизни, когда наступает эмоциональное выгорание и как с таким ритмом находить время на себя.
Работу главного редактора невозможно сделать до конца. Нельзя например, пару дней ударно поработать, а потом отдыхать, поскольку это постоянный вал информации, который нужно обрабатывать. У меня зачастую ощущение, что ты играешь в теннис со стеной: отбил мячик и думаешь: «Класс, вроде выиграл, могу передохнуть», — но стена отбивает назад, и таких мячиков несколько, и вот ты в ужасе понимаешь, что уже глубокий вечер, а ты все еще отвечаешь на письма или редактируешь тексты.
Я работал бюрократом в Верховной Раде, помощником-консультантом народного депутата, а потом как-то попал в «Коммерсантъ», чтобы заменить на несколько месяцев своего знакомого литредактора, — и остался там на 9,5 лет.
В начальной школе мы обычно писали сочинение формально. По сути, просто подставляли слова под шаблон. Но однажды я решил выразить свои мысли, написать не так, как диктовал учебник. Когда моя первая учительница Майя Юрьевна объявляла оценки, то сказала: «Я особо хотела выделить сочинение Юрия Марченко», — и прочла его перед классом. Казалось бы, абсолютная чепуха, но на ребенка это очень повлияло. И с тех пор я запомнил, что кем бы я ни был — инженером, сантехником, гробовщиком — но вот если захочу, то смогу написать что-то неплохое.
Безупречного текста не существует — всегда может прийти какой-то человек и сказать: «Да вот так же лучше», — и у тебя откроются глаза.
Мне повезло с темами: мы на Platfor.ma пишем в основном, какие люди хорошие и талантливые, поэтому у меня нет такого, что я целый день читаю про гигантского аллигатора, который напал на крысу-мутанта или про медузу-убийцу, которая съела пенсионерку, и все это скомандовал сделать кровавый Путин.
Я графоман и получаю удовольствие от работы с текстом, но в последнее время начал ловить себя на том, что слишком много всего увлекательного, но утомительного. Бывают моменты, когда я думаю: «Твою мать, зачем мне вообще все это надо? Не проще ли рекламные текстики писать?» Очевидно, нет, и, может, еще есть несколько человек, которым это тоже надо.
Иногда хочется просто лечь в постель, взять книжку (но не открывать ее, потому что там буквы, которые тебе надоели) и тихонько поскуливать. Но обычно я иду на какой-то фуршет и бесплатно напиваюсь. Если у тебя есть регулярная возможность свободной выпивки, то это здорово повышает самооценку.
Я абсолютно не стыжусь того, что люблю тупые наслаждения: я, например, с удовольствием посмотрю голливудский блокбастер. Авторское кино тоже люблю, но оно требует больше сил, иногда мозг просто слишком устал для сложных смыслов.
Медиа-рынок вроде бы и мертвый, но немножко шевелится.
В основном вокруг меня талантливые люди, с которыми хотелось бы встречаться чаще — это я считаю одним из главных везений в своей жизни.
Как раз среди журналистов у меня практически нет близких знакомых. Возможно, это потому что все друг друга ненавидят: «А почему это у него запятая получилась лучше, чем у меня?» Терять друзей из-за работы мне не приходилось в основном из-за того, что это люди совершенно из других сфер. Разве что герои наших публикаций совершают иногда пакости, но в основном они все же хорошие вещи творят.
В детстве одна моя приятельница из НаУКМА рассказывала, что им поручили найти ошибки в публичном объявлении. Я подумал, что это страшно сложно, ведь там умные люди все вычитывают. А теперь понимаю, что задание можно выполнить за полчаса, потому что, когда твоя работа заключается в том, чтобы искать ошибки в тексте — стилистические, орфографические, грамматические, – ты их видишь абсолютно везде. Во время работы литредактором в газете «Коммерсантъ» я физически не мог читать книжки. Думаешь: «Ну ты же знаменитый писатель, переставь здесь слово и будет совсем иначе, намного лучше». К счастью, сейчас уже нет такого чудовищного восприятия, но ошибки очень замечаю и, наверное, раздражаю многих людей, когда исправляю ударения. Или же свои тексты перечитываю и думаю: «Какой же ты бездарный урод!» Я перестал работать литредактором — и стало легче. Но осталось восприятие текста как чего-то, что можно улучшить и довести до идеала — это очень мешает в жизни.
Нужно принять то, что ты не идеален, и текст твой не идеален, и никто не идеален — так что возможно, что никто этой неидеальности и не заметит.
Недавно было 3 года, как я главред Platfor.ma, и мне кажется, я только недавно начал хоть что-то понимать в этой работе и в том, как функционирует онлайн-СМИ. Через год я буду думать, что сейчас ничего не понимал.
Я еще и SMM-щик Platfor.ma — как раз это все портит. Если ты приготовил на завтра все тексты, отправил все письма, то можешь расслабиться, но вот во мне сидит эта SMM-ская сущность, которая говорит, что нужно запостить раз 20 в Twitter или Facebook простаивает, — и от этого тяжело отвлечься.
Я – графоман, поэтому не мыслю себя вне хоть какой-то культуры, связанной с текстом.
Мне ужасно не нравятся бюрократы. Они бывают не только в госаппарате, как принято думать, но и в разных сферах: люди, которые всегда хотят согласования, по процедуре, совершенно не мыслят творчества в своей работе. В людях, с которыми я сотрудничаю, я хотел бы видеть творческое начало. У моей команды это есть, ведь почему-то мы собрались и хреначим этот интернет-журнал Platfor.ma. У нас сложилась демократическая структура.
В нашем коллективе совершенно разные люди: кто-то вечером сидит с ребенком, а я, например, люблю куда-то завеяться или просто сидеть дома, смотреть в ноут и не шевелиться.
Мы верим, что в Украине и мире много светлых людей, которые будут двигать наш мир вперед — и уже делают это. Было бы здорово им помочь хотя бы тем, что мы рассказываем про них.
Рынок настолько маленький и пустой, что нет конкуренции, только партнеры. Есть очень много места для новых изданий. Принято считать, что наш рынок загибается, гниет и умирает. Мне очень нравится, что появляются издания совершенно без какого-либо бизнес-плана: собираются ребята и пишут о том, что притягивает. Многие думают, что нужно сперва собрать много денег, а потом что-то делать, а они показывают, что можно начинать чуть ли не с влога — и к тебе потянутся люди.
Мне нравится, когда к обычным вещам подходят нестандартно. Приятно, что есть много изданий, которые этим занимаются, и их становится все больше. Более того, они самоокупаемые — Platfor.ma, например, зарабатывает сама на себя уже несколько лет.
В сфере моды я вообще, если честно, ничего не смыслю, но мне хочется верить, что я смотрел правильные фильмы, правильное искусство и это помогло мне воспитать вкус. При этом я замечаю, как взрослею. Скорее даже старею: раньше я не представлял, что буду ходить в костюме, рубашке и пиджаке, а сейчас у меня в гардеробе все больше костюмов, рубашек, пиджаков — и я в них чувствую себя удобно. Важно, что я меняюсь — пусть даже в сторону ветхости и могилы.
Если бы не было Platfor.ma, то я все равно работал бы в журналистике.
А если бы не было журналистики, я бы работал, наверное, в рекламе. У меня абсолютно абстрактное восприятие рекламы — что-то вроде слепка с книжек Бегбедера: лежишь на горе кокаина, к тебе робко стучится красивая секретарша и говорит, что срочно нужно придумать рекламу пилюль от геморроя. Ты придумываешь за 2 минуты — и тебе вдобавок куче кокаина приносят кучу денег. На самом-то деле это, конечно, не так, и все же эта сфера хоть косвенно, но связана с производством текста и креативом.
Сейчас очень интересное время, потому что уже очевидно: журналистика в классическом виде не может существовать — уже почти ничего не может существовать в прежнем виде. Нужно хватать читателя, развлекать его и погружать в историю, иначе он просто уйдет. Я думаю, в ближайшее время появится новый вид медиа, и было бы здорово сделать это самим. Это, возможно, будет завязано на телефонах или на каких-то бытовых вещах. Может, даже новостная лента будет с утра на чашке кофе.
Учитывая, что мы на Platfor.ma сидим не из-за денег, а из-за идеи, то это привлекает и программирует интерес намного сильнее, нежели зарплата. Конечно, для меня сейчас это много значит. Ну и зарплату приятно получать, которую ты зарабатываешь не заказухами, а чем-то нестыдным и тем, во что ты веришь.
Стефан Загмайстер, очень видный дизайнер, в интервью рассказывал нам о разнице между призванием и работой. «Призвание — это то, что ты и так делал бы без денег, а работа — это когда мечтаешь о пятнице» — сказал он. Не хочу бросаться громкими словами, но Platfor.ma для меня, надеюсь, все-таки призвание.
Все продемонстрированные вещи можно приобрести в мультибрендовом шопинг-спейсе DN8 — пространство, идеальное для тех, кто хочет выглядеть непревзойденно при любом ритме дня и ночи. Это 2 000 квадратных метров и более 80 мировых брендов, среди которых консультанты помогут подобрать идеальный тотал-лук для каждого.
Съемка проходила в шопинг-спейсе DN8, ул. Дорогожицкая, 8 (UBI Fashion Center), Киев.
Сайт
Facebook
Фото: Сергей Сивяков
