Разговор за барной стойкой: Влад Недогибченко
bit.ua просит киевлян поведать о своих отношениях с алкоголем, а заодно — что-то выпить. В третьем выпуске неожиданно для самого себя оказался главный редактор bit.ua Влад Недогибченко.
Я точно не помню, кому пришло в голову, чтобы я говорил про алкоголь на страницах издания, в котором сам работаю. Идея не моя, клянусь.
Первое опьянение, которое я помню, случилось где-то в детстве под Новый год. Мы с двумя друзьями не разменивались на гадости, а взяли самые приличные вина в пакетах, которые могли себе позволить, и раздавили их на качельке у соседнего дома, пока вокруг люди в теплых квартирках заправляли тяжелые салаты. Это было ощущение умеренного блаженства.
Тема моей дипломной работы в университете звучала так: «Алкоголь как философия в американском кино второй половины ХХ века». Благодаря дальновидности моего худрука и нежеланию доводить кафедру до инфаркта она была переименована в «Методологию эскапизма в американском кино второй половины ХХ века», но суть не изменилась. Это по-прежнему одна из немногих историй в жизни, которыми я могу похвастаться.
Виски имеет свойство согревать, когда согреть больше некому.
Есть один скотч, который я пил в жизни лишь однажды, и после этого сотворил себе из него кумира. Это 13-летний Rob Roy. Чистое Рождество и ощущение дома, где бы ты не находился. Не удивлюсь, если знатоки скажут, в нем на самом деле нет ничего особенного, а я идеализирую его только потому, что попробовал в определенных обстоятельствах и больше никогда не встречал. Знаете, как женщину, которую просто не нужно знать ближе.
Есть мысль, что алкоголь лишь усиливает твое состояние в трезвом виде. Тебе весело – будет еще веселее. Грустно – и ты будешь как Хамфри Богарт с сигаретой в зубах ехать в ночь, правда вместо кабриолета это будет последний вагон метро на левый берег, а курить там нельзя. Да и ты не Хамфри Богарт.
Как-то я сидел в одном баре и выпивал, рядом резвились три девушки, кажется, студентки университета Шевченко. По неосторожности они разобщались с компанией мужчин старше их самих раза в три, подарив им тем самым надежды на то, что вся жизнь впереди. Когда надежды стали превращаться в намеки, они решили уйти, прикрываясь мною, как щитом, пока я мысленно готовился получить в лицо. Затем я обнаружил себя на съемной квартире где-то в центре, готовящим ужин в 3 часа утра трем пьяным девушкам. Потом я уехал. Это, в общем, конец истории.
Многие делят коктейли на «мужские» и «женские». Так вот вам мой каминаут – я люблю «Голубые Гавайи». Несмотря на его сладость, а, может быть, благодаря ей. Кажется, что сейчас поднимешь глаза, а вокруг все по-другому.
В Елизаветинскую эпоху британцы частенько начинали день с пива, потому что воде нельзя было доверять из-за бактерий. Хорошее наверное было время.
Мне всегда было сложно понять, как у нас формируется мода на тот или иной алкоголь. Почему какое-то время назад все любили глушить абсент, потом – мохито, а сейчас Апероль спритц и просекко. В такие моменты начинаешь ненавидеть просекко и мохито чисто из чувства противоречия, даже если любишь их вкус.
В этом смысле даже немного жаль, что в обществе потерялась культура потребления водки. Чтоб как у Булгакова – несколько разноцветных графинов на столе с соответствующей закуской.
Все народы мира гонят самогон. Вопрос лишь в крохотных деталях, позиционировании и харизме.
Возможность безнаказанно налить себе и коллеге посреди рабочего дня – безусловное преимущество работы в редакции. Хотя часто это просто реакция на письма от рекламодателей.
Эту страну погубят вещи вроде николаевского вермута «Маренго».
Когда пьешь не от хорошей жизни, есть большой соблазн начать делать вид, будто тебе хуже, чем на самом деле. Всегда уважал людей, которые умеют ему сопротивляться.
Что пили:
Бурбон Heaven Hill
Односолодовый Macelod’s Islay
Бурбон Evan Williams
