Почему паблики с тюремными историями – это будущее литературы
Примерно раз в полгода, обычно с выходом какого-нибудь нового электронного ридера, бумажной книге выписывают очередной смертный приговор, но она все никак не умирает. Романная форма почему-то никуда не девается, а книги (даже толстые) как продавались, так и продаются. Один только успех последнего романа Донны Тартт «Щегол» говорит о многом. Его довольно быстро и вовремя перевели на русский, и все массово ринулись читать 800-страничный талмуд о мальчике, потерявшем мать во время теракта в Метрополитен-музее, а в 2014 году за него писательнице вручили Пулитцера. Онлайн-ритейлер Amazon.com назвал «Щегла» «лучшей книгой 2013 года» – настоящее народное признание.
Впрочем, нельзя не признать очевидное: сам процесс чтения изменился. И дело здесь не в кризисе «бумажной книги», а скорее в том, что добавилось целое множество других форматов «чтения». Пролистывание своей ленты новостей в социальной сети – это тоже в каком-то смысле чтение. Из этого обстоятельства вытекает вот что: феномен самой «литературы» подвергся изменениям. «Читать» теперь подразумевает не только «читать книжки», только и всего.
Например, есть такой паблик под названием «Анонимные истории из тюрем». А еще существуют сообщества «Подслушано в тюрьме», «Малолетка в клетке» – и великое множество им подобных пабликов, в которых люди делятся реальными историями о том, как они или их близкие попали в тюрьму, ждут своих мужей, отбывающих заключение, спрашивают друг у друга советы, обсуждают околотюремные темы и так далее.
И если отбросить серьезность, все эти анонимные тюремные истории – это тоже в каком-то смысле литературный феномен. Что присуще литературному феномену или жанру? Стиль, определенная тематика, думающие в схожем направлении авторы. Все это есть у вышеупомянутых пабликов. Авторы в нем – анонимы, которые хотят поведать свою историю, связанную с местами заключения или же задать определенный вопрос, получить информацию. Собственный стиль тоже имеется: пренебрежение правилами орфографии и пунктуации, ненормативная лексика, поток сознания, истории «по ту сторону закона».
Определенная тематика тоже соблюдается: люди, пишущие там посты или комментирующие, так или иначе заинтересованы в обмене общим опытом, связанным с тюрьмой. Будь-то незадачливый барыга, которого собираются судить за сбыт марихуаны или же просто начинающий «вор», описывающий свой «день рождения» (алкотреш, разбойное нападение, две магазинные кражи).
И так феноменов на территории одной лишь сети – великое множество. Агрессивные заметки пророссийски настроенных колумнистов, которые выступают за Новороссию, тоже довольно трудно воспринимать всерьез и пытаться понять логикой, а значит – это тоже фикшн. Посты сообщества дальнобойщиков ВКонтакте, в котором люди обмениваются своими дорожными приключениями, тоже отличает определенная эстетика и специфика – чем не повод назвать это маленьким литературным феноменом? Сюда подходят и расплодившиеся «пацанские паблики» с постами и цитатами (даже здесь попадаются совершенно гениальные вещи вроде историй «Пацанского расклада для пацанов от пацанов»).
Естественно, всем этим маленьким феноменам далеко до серьезности и обстоятельности «большой» и «традиционной» литературы. Но пересечения вполне возможны. Молодому автору без протекции уважаемых литературных критиков и издательств достаточно трудно пробиться к читателю. К тому же, вера в то, что жизненный опыт любого человека заслуживает того, чтобы лечь в основу романа, к настоящему времени представляется наивной. Другое дело – опыт коллективный, имеющий определенную точку пересечения. Зачем писать дебютный роман о своем трудном детстве, который на фоне других скорее всего останется незамеченным (или замеченным только лишь благодаря большой удаче)? Гораздо действеннее, грубо говоря, создать тематический паблик и писать собственные истории, коллекционируя при этом истории других. Это – неразработанный метод, в котором много подводных камней, нерешенных вопросов и нюансов. Но в качестве одного из вариантов развития литературы в будущем он вполне имеет место быть.
История помнит, например, детективный роман «Большие пожары», вышедший в 1927 году в журнале «Огонёк», в написании которого принимали участие 25 советских писателей (в том числе Бабель, Алексей Толстой, Зощенко и другие). В сети тоже можно найти множество попыток и предложений написания «коллективного романа». Как правило они заканчиваются ничем, поскольку фантазия людей, принимающих участие в этой затее, ничем не ограничена. Другое дело, когда то или иное сообщество людей объединяет что-то общее – от веры до схожих интересов в проведении досуга. В таком случае достаточно толкового «куратора», который будет отбирать истории, редактировать и затем свести их воедино, и таким образом на выходе получать некий слепок этого самого коллективного опыта. Вот это уже будет интересно. Что интереснее: мемуары одного человека, занятого в околофутбольном движении, который описывает лишь собственный опыт или же талантливо организованные и «сведенные» истории от десятков/сотен людей, задействованных в нем же? Кажется, ответ очевиден.
