«Главный конкурент – это страх. Другие участники мне не мешают». Финалистка Нацотбора на Евровидение VILNA
Ирина Василенко – лицо, голос и автор текстов нового музыкального проекта VILNA, который, несмотря на таинственность и отсутствие поддержки фанатов, попал в финал национального отбора на Евровидение с песней «Forest Song».
Однако VILNA – не новички в музыке: кроме лесной красавицы с двумя зубрами-барабанщиками, в проекте есть еще три человека – продюсер Денис Ямбор и дуэт саунд-продюсеров Юрий Водолажский и Никита Рева, которые работают под ником Wavewalkers.
Мы пообщались с певицей Ириной Василенко о ее бэкграунде, создании и идее проекта VILNA и о том, почему в современной музыке больше нет стилей.
О проекте VILNA
Денис Ямбор вынашивал идею этого проекта с 2016 года. Потом он познакомился с Никитой Рева и Юрием Водолажским и начал искать вокалистку. Среди многих исполнительниц ребята выбрали меня. Сначала они прислали небольшой отрывок музыки и попросили спеть то, что я чувствую. Мне очень понравилась мелодия. Я придумала текст и вокальную партию, напела ее на диктофон и показала ребятам. Собственно, так появилась на свет наша первая песня, которая впоследствии стала “Forest Song”.
Проект VILNA создавался не под Евровидение – это долгосрочная музыкальная коллаборация.
Когда мы сделали окончательный вариант трека, начали шутить, что он как будто с Евровидения, поэтому Юра Водолажский, недолго думая, предложил подать заявку на нацотбор. Сначала мы пошли на масштабное закрытое прослушивание. Когда объявляли результаты, мы даже не до конца понимали, прошли ли в полуфинал, так как организаторы ошиблись в написании нашего названия и поставили фото другого участника.
Проект VILNA создавался не под Евровидение – это долгосрочная музыкальная коллаборация. Мы хотели сделать что-то новое в украинской музыке и дать возможность каждому участнику проекта показать свои способности. У этого проекта есть определенное настроение и детально продуманный месседж. Он не лежит на поверхности, а выражается с помощью конкретных художественных средств и присутствует на всех уровнях – в музыке, словах и даже в лирик-видео на песню “Forest Song”. Сейчас мы работаем над музыкальным материалом, который вскоре представим. Но в данный момент на первом месте у нас Евровидение.
О приходе в музыку, рок-группе и «Х-факторе»
Сколько себя помню – я пела: в садике и в школе, на конкурсах разной величины, ярмарках и даже на футбольном матче. Мои прабабушка и бабушка знали очень много украинских народных и обрядовых песен, а на рождественских праздниках мы вместе ходили по селу колядовать. Я хотела учиться в киевском Институте культуры и искусств, но родители сомневались, что я смогу заработать пением на жизнь, поэтому пришлось поступать на факультет менеджмента. После выпуска я даже три месяца поработала по профессии, но потом поняла, что лучше искать себя в творчестве.
Некоторые спрашивают, куда я исчезла после «Х-фактора», где участвовала в 2014 году. Никуда, на самом деле я продолжила заниматься музыкой. С 2007 года я пою в рок-группе Mysterya. Мы даем концерты и выступаем на фестивалях в Украине и за ее пределами. Но существует такая вещь, как ротация: в эфир радио и телевидения попадает только то, что вписывается в установленные непонятно кем рамки. Мы не раз отправляли свой материал на разные каналы, но слышали в ответ «неформат».
О Евровидении и музыке «без границ»
Мне очень нравится Евровидение. Возможно, я даже его фанат. За многими артистами я начала следить как раз после конкурса. Среди них – победительница 2012 года Лорин.
Я не считаю Евровидение поп-конкурсом. Иначе как бы в нем могли победить шведы Lordi или португалец Сальвадор Собрал? Это фестиваль народов мира, где звучит музыка, которую просто язык не повернется назвать популярной. Почему-то большинство называют роком все, где есть гитара. Но, например, на последнем шоу Джастина Тимберлейка было две перегруженные гитары и бас-гитара, которая выносила всем мозг.
Сама я слушаю совершенно разную музыку: от металлистов Disturbed до классики. Недавно залила на плеер все концерты Лондонского симфонического оркестра за последние несколько лет. Из вокалисток нравится канадка Аланис Морисетт.
У меня нет стилистических ограничений, потому что я творец. Выставляя рамки, ты автоматически лишаешь себя права на ошибку или на альтернативный вариант, который может оказаться даже лучше планируемого результата. Творчество тем и прекрасно, что не знает границ. Во-вторых, определением стилистики занимаются музыкальные критики – давайте не отбирать у них работу. Более того, чистых стилей сейчас не осталось. Стиль – это просто штамп, который помогает сортировать музыку в iTunes.
Об участии в нацотборе и конкуренции
Я участвовала в национальном отборе не первый раз. В этом году, кроме проекта VILNA, пробовала свои силы в дуэте со шведской певицей Марией Ерикксон (NarreN). Мы записали совместную песню «Height», а потом Мария решила отправить ее на отбор. Однако композиция не прошла.
Евровидение – это классный старт и большая аудитория, с которой можно поделиться своим творчеством. Мы не рассматриваем этот конкурс как способ засветиться, чтобы потом зарабатывать на корпоративах. Мы настроены идти до конца и победить. Хотя “Forest Song” в любом случае вышла бы чуть позже, независимо от отбора.
Главный конкурент на любом конкурсе – это страх. Страх перед тем, что не поймут, осудят. Другие участники нацотбора мне не мешают. Для меня, наоборот, честь выступать с такими музыкантами на одной сцене.
