Как сериалы стали современными антидепрессантами
Когда мне грустно и кажется, что всё в жизни пошло наперекосяк, я включаю уже давно заученные наизусть серии “Секса и города”. Я смотрю, как Кэрри мечется между Мистером Бигом и Эйданом, Миранда — между ребенком и личной жизнью, Шарлотта лечит мужа от импотенции, а Саманта в очередной раз показывает, что секса не бывает много.
Недавно сериалу исполнилось 20 лет, а увидела я его впервые лет 15 назад, когда еще только вступала в нежный подростковый возраст. Мама стеснялась смотреть новые серии при мне, я — при ней, да и не скажу, что проблемы женщин за 30 были мне близки. Так что прошло еще много-много лет, прежде чем этот сериал стал моим незаменимым антидепрессантом, который снимает тревогу и лечит грусть круче любого психолога. Я смеюсь над остротами героев и нахожу новые краски в ироничных фразах и нелепых ситуациях.
Пересматривая очередную серию, я задумалась о том, как сериалы стали заменять нам задушевный разговор и почему по ним мы вычисляем “своих” и “чужих” (фанаты “Друзей”, это я о вас).
Еще в постсоветские 1990-е сериалы стали для нас окном в мир, который мы не видели и не надеялись увидеть. Пока мы заодно с родителями только мечтали о заграницах, блуждая по вселенной серых блоков, грязных стадионов и обшарпанных детских площадок, развеселые латиноамериканцы, которые и страдать умели так же ярко, как развлекаться, показывали нам истории о перепутанных младенцах. Герои этих бесконечных саг непременно ссорились и мирились с кучей родственников, танцевали на пляжах и карнавалах, искали родителей и забывали, кто они, из-за очередной амнезии. Вишенкой на этом торте страстей была судьба отчаянной воспитанницы приюта Милагрес, за которой все школьницы конца 1990-х следили не отрываясь.
Для тех, кому по душе была фантастика, в США 1980-х придумали “Квантовый скачок” — одиссею о поиске себя и ролях, которые мы не выбираем.
Сериалы были способом провести вместе время, ежевечерней гарантией уюта. Собирая всю семью у экрана по вечерам, они становились универсальной темой для разговора и цементом будущей дружбы тогдашних восьмилеток.
Сериалы даже самого сомнительного качества были частью каникул у бабушки и отлично заходили под жареные пирожки размером с ладонь.
Уже тогда сериалы стали нашей психотерапией. Мы еще не представляли, зачем нужны психоаналитики, хотя каждый второй герой заграничной драмы лежал на кушетке как минимум один раз за серию.
Пока мы плакали вместе с бабушкой над тяжкой долей “Дикой розы”, наши семейные узы становились крепче.
С тех пор сериалы для нас — синоним комфорта. Способ выпрыгнуть из действительности, создать вокруг себя плотный кокон из торрентов, субтитров, “Патрика Мелроуза” и “Большой маленькой лжи”. В попытке задвинуть свои проблемы куда подальше, мы уходим в сериальные запои. Бесполезная на неискушенный взгляд трата времени на самом деле — способ взглянуть на себя со стороны. Мы не зря проходим тесты вроде “Ты Кэрри или Миранда” или “Какой ты персонаж “Анатомии страсти”. Отождествляя себя с героями, мы учимся на чужих ошибках искать выход из неприятных ситуаций, находить друзей и заканчивать токсичные отношения.
“Доктор Хаус” показал нам, что можно быть мудаком, но все равно завести друзей, “Теория большого взрыва” — что не стоит записывать себя в старые девы или вечные неудачники, а “Девочки” — что искренность и любовь к себе — это “новый черный”.
Сериалы становятся все сложнее и многослойнее, отражая взросление миллениалов — того самого поколения, которое первым было воспитано перед голубыми экранами в прайм-тайм.
Вместо простых сюжетных поворотов “Дикого ангела” и “Друзей” мы выбираем часами ломать голову над “Миром Дикого Запада”, “Черным зеркалом” или “Настоящим детективом”.
Мы ищем, чем заполнить однообразный мир “дом-работа-дом”. Кто-то живет слишком спокойно и выбирает детективные экшены и юридические драмы. Кому-то не хватает умных разговоров, и тогда он выбирает вечер с Доном Дрейпером, а кто-то хочет напомнить себе, что привычный миропорядок хрупок и заныривает в пугающие антиутопии вроде “Рассказа служанки”.
Каждый находит свой выдуманный мир, чтобы свыкнуться с окружающей действительностью и понять, что на самом деле все не так плохо.
