«Все проекты должны нести смысл», – Денис Гурский о грантах, работе в Кабмине и новом поколении инвесторов
Людей, создающих положительную разницу в мире, как правило, объединяет одна черта – #nodrama, больше смысла. Результаты их работы не всегда легко измеримы, критики уйма, а на украинских рынках они новаторы, которые открывают новые отрасли.
Денис Гурский – глава правления общественной организации SocialBoost, соучредитель 1991 Open Data Incubator и коворкинга 1991 Civic Tech Center. SocialBoost занимается развитием impact-ориентированных проектов в области гражданских технологий, открытых данных, общественного сектора и электронного правительства. В хабе 1991 Civic Tech Center такие проекты могут найти свой «дом» и программы развития. Более того, во многом благодаря работе Дениса советником премьер-министра по открытым данным три года назад были приняты изменения в закон, открывшие доступ к большим массивам информации, пылившейся в архивах государства.
Работа Дениса находится на стыке предпринимательства и общественной деятельности. В интервью он объясняет, что социальный ≠ благотворительный, а проекты, которые меняют мир к лучшему, вполне могут быть прибыльными.
Денис рассказал нам о своем пути, работе в правительстве и создании общественной организации. О том, что самое главное для нового поколения инвесторов, почему гранты – это не просто «дать денег» и как работает эта модель.
My way
Свой путь в общественном секторе я начал в 13 лет. У бабушки в деревне организовывал других ребят для защиты леса от мусора. Дальше, в студенческие времена, 3,5 года провел, работая в AIESEC – международной студенческой организации, руководил программами обмена. Какое-то время также работал в Вашингтоне в Internews Network советником по инновациям в медиа – работа на стыке технологий и общественных проектов. В 2012 году с группой друзей и братом создал серию хакатонов SocialBoost для привлечения внимания айтишников к социально важным темам. Потом был Майдан, и мы совместно с ПРООН создали ReDonbass – приложение для мониторинга разрушений на востоке Украины. Далее сообщество волонтеров выросло, и наша организация стала формальной. Так и возник SocialBoost – организация, которая развивает ИТ-решения со значительным социальным влиянием. Нашими первыми партнерами стали Microsoft, далее мы продолжили работу с донорами ООН, фондом «Відродження», Luminate, USAID, WNISEF и др. Так все начиналось.
О работе в социальном секторе
Я не могу сказать что я из социальной сферы. То, чем я занимаюсь, на мой взгляд, совершенно новое, и в этом пока нет устоявшейся практики. Социальное предпринимательство – это уже популярная вещь, и я думаю, что данная модель неплохо работает. Однако то, что мы пытаемся сделать, – это совместить гранты с инвестициями и на их основе строить новые проекты: гранты + венчурное инвестирование. Возможно, в будущем это будет называться импакт-технологическое предпринимательство.
Нужно разделять Charity (от англ. благотворительность. – Прим. ред.) и социальное предпринимательство. Последнее предполагает доход и прибыль, компенсацию в виде зарплаты, полученную от доноров или спонсоров. Социальное предпринимательство предполагает формулу «инвестиция + смысл» – что-то больше, чем просто зарабатывание денег. Но зарабатывать нужно, чтобы банально обеспечить дальнейшую работу проекта.
Мне кажется, что если выбранная проблема соответствует реальным потребностям рынка и общества, то там не должно быть проблем с деньгами. Если что-то идет не так, то, вероятно, вы ориентируетесь на неверную проблему.
О грантах, которые не нужно возвращать, и проектах, которые должны зарабатывать
Грантовые деньги – как вода для наших проектов. У них всех есть финансовая составляющая, и в данном случае мы получаем гранты как минимум на запуск, но иногда и на поддержку сложных социальных проектов. Грантовые деньги возвращать не нужно, но их нельзя получить без видимого результата. Для каких же проектов мы получаем гранты? Они сводятся к трем основным ядрам организации SocialBoost:
1) 1991 Open Data Incubator – некоммерческий инкубатор для развития стартапов на основе открытых государственных данных. Это менторская программа, которая обеспечивает стартапы знаниями, экспертизой и помогает в развитии идей. С 2016 года (запуск инкубатора. – Прим. ред.) мы выпустили 153 стартапа и помогли им привлечь больше $1 млн.
2) IT-разработка социальных продуктов. Например, наши программисты создали Громадський бюджет города Киева, и теперь эта система используется еще 82 городами по всей стране более чем с 2 млн пользователями.
3) 1991 Civic Tech Center – это проект, созданный при поддержке фонда Luminate – филантропического семейного фонда, основанного фаундером Ebay. Нам нужен был этот проект для развития экосистемы вокруг инкубатора, и Luminate его профинансировал, однако при условии, что за несколько лет мы должны стать самостоятельными. По мере того, как это происходит, мы получаем гранты. Возврат денег не предусматривается, однако рост финансовых показателей проекта является обязательным условием получения каждого следующего транша.
На глобальном уровне USAID (международная организация. – Прим. ред.) сделал новую структуру – DIV. Это фактически тот же фонд, источник грантовых денег, который финансирует только те проекты, которые могут генерировать прибыль, в основном стартапы и изобретателей. Мне кажется, это хорошая история.
Все понимают, что гранты не должны просто так выдаваться. И мы этому рады. Именно поэтому все наши инициативы ориентированы не на бесконечное количество круглых столов. У нас конкретные продукты, KPI, количество стартапов, которые нужно запустить, определены показатели, которые должны быть у этих стартапов, сколько они должны получить инвестиций и т. д.
Мне не очень нравится мнение, что заниматься каким-то грантом – это социально хорошо, а бизнес в то же время – это меркантильно. Все проекты должны нести смысл. Если говорить о наших практиках, то для нас приоритетно влияние на жизнь людей, изменение существующих рынков, процессов, а потом уже финансовая составляющая.
О работе в Кабмине
Как все начиналось. После того как мы провели ряд хакатонов и организовали SocialBoost, стало понятно, что в Украине нужны открытые данные. Мы сделали портал открытых данных data.gov.ua: собрали туда немного данных через знакомых из госсектора, городского управления, у кого-то что-то хранилось на компьютере. Мы организовали хакатон на эту тему и показали: вот решения на основе открытых данных, полученных с портала. Пришли с этим всем к Гройсману, он тогда был министром регионального развития. Но он не успел нам в этом помочь, потому что шел на спикера Верховной Рады. Помог Дмитрий Шимкив из Администрации президента. И когда Верховная Рада проголосовала закон об открытых данных, меня позвали сделать презентацию для премьер-министра и его команды. После презентации мне предложили стать советником по открытым данным на общественных началах, в первую очередь для того, чтобы запустить портал на государственном уровне и открыть все данные постановлением КМУ. Денег там, естественно, никаких не было. Но в то время у нас уже были гранты в организации, и я сознательно пошел в КМУ на год волонтером.
Это было тяжелое время. 8 часов работы в Кабмине и 8 часов работы в офисе. В Кабмине все заняты своими делами до вечера, и только потом начинают вестись активные переговоры и встречи. С документами для базы открытых данных было очень сложно работать: нужно было договориться с каждым министром о том, что министерство будет открывать определенные данные. И в итоге мы получили список из более 300 реестров, которые вошли в состав текста постановления Кабмина. Кабмин в итоге его проголосовал. А мы передали портал открытых данных в Государственное агентство по вопросам электронного управления, и уже агентство стало публиковать там данные. Система заработала, тогда я ушел из Кабмина.
Разработкой технического решения (портала с открытыми данными) занималась наша команда. Одна половина финансировалась Программой развития ООН, вторая половина – фондом «Відродження», они проспонсировали разработку юридических документов и разработку самого портала. Нас также поддерживал Microsoft.
Сложнее всего было, кроме работы по 16 часов в сутки, убедить госсектор. Тогда они все очень переживали, что будет раскрыта тайная информация. Теперь же министерства между собой конкурируют, кто больше откроет данных. А города конкурируют за открытость власти. Ведь есть международные рейтинги: страны по уровню развития Open Data. И если раньше мы просто были в топ-20, то сейчас подбираемся к топ-10. Этими цифрами оперируют все украинские политики.
Трудно было убедить чиновников, что данные должны быть открытыми. Все боялись, что откроется вся информация и это может быть незаконно. Но открытые данные – это не персональная информация, которая бесплатно публикуется на регулярной основе. Это не определенные фамилии, не номера автомобилей. Нормально, что эту персональную информацию нельзя просто так получить. Мы же говорим о совсем других данных – экономика, экология, инфраструктура, больницы, школы.
Они просто думали, что будет известно все и вся. Поэтому, мне кажется, когда они поняли, что это открытие данных министерств, а не персональной информации, то поддержали инициативу. Более того, мы рассказали, что есть стартапы, с которыми чиновники могут это разработать. И вот министерство уже за руку со стартапом выходит перед камерами: «Вот что мы разработали». Стартапам хорошо, ведь они теперь могут говорить с министерством на одном языке. Министерству хорошо, потому что они показывают, как у них все отлично, как они прекрасно делают свою работу – открывают данные. Это позволяет создавать новые проекты, это уже всем нравится.
Самым приятным в Кабмине были цены на еду в буфете (смеется). Можно уложиться в 34 грн и наесться. Как в школе, за смешные деньги первое, второе и компот. Это было, конечно, немного странно.
Меня приятно удивило, что реформация данных заняла такое важное место в жизни всех реформ. Мне постоянно казалось, что это связано с инвестициями, чем-то более масштабным. Но оказалось, что все в итоге уперлось в подотчетность. И это хорошо.
Я никогда не хотел заниматься антикоррупционной деятельностью, но поскольку тема открытых данных с этим, безусловно, связана, то реформа получила такое широкое признание и внимание.
Многие не понимали какое количество информации закрыто в госсекторе.
Информация собирается обо всем в бумажных отчетах, книгах. Когда она стала оцифрованной, то стало понятно, что это просто массивы бесплатной информации – огромный ресурс. Мы не думали, что это все так развернется: начнется борьба инвесторов, появится столько стартапов. Мы попали в актуальную волну, которая связана с тем, что глобально происходит в мире.
О работе
В нашей команде люди объединены одной целью, и она не о деньгах. Все, работая в организации, заинтересованы в поиске новых возможностей и проектов. Поэтому у нас в команде у людей много свободы и возможностей возглавить проект. Все существует очень децентрализованно: у каждого проекта есть свой «главный»: делай, как хочешь, лишь бы это было классно и результативно. Это значит, что у ребят есть свои обязательства, но это не означает, что они ограничены и не могут принимать участие в других процессах.
Человеку, который хочет прийти в импакт-сферу, я бы посоветовал пойти в какую-то организацию на рынке и изнутри изучить, как она работает. Посещать много ивентов, знакомиться. Если есть идея – создать проект, если идеи нет – найти на рынке команду, которая нравится, и примкнуть к ней. Или быть открытым, чтобы помочь реализоваться новым проектам.
О главных принципах работы
Их всего два:
1) Быть честным с собой.
2) Быть честным с окружающими.
Мы просим людей НЕ подходить избирательно к тому, что они собираются сказать. Чтобы было максимально открытое общение, чтобы была максимально открытая структура и корпоративная культура. Любые инициативы поддерживаются. Если человек действительно хочет что-то делать, то все остальные это видят и начинают помогать.
У нас нет рабочих ноутбуков. У нас просто никто не работает в формате «закрыл ноутбук и ушел с работы; пришел, открыл – ты снова на работе». Это такой постоянный процесс, в котором у нас все живут, но он далеко не всем подходит.
Моя задача в организации – новые инициативы и партнерства. В коммерческом секторе это называется new business development.
Когда чувствую, что ресурс заканчивается, переключаюсь на другие виды деятельности, где работает другая часть мозга.
Work-life balance – это выдумка маркетологов. Сегодня у тебя есть баланс, завтра его нет в одну сторону, послезавтра в другую. И так полгода баланс в одну сторону, полгода в другую. После истечения лет этот баланс будет как-то подведен, однако мне кажется, что чем больше стараешься его соблюдать, тем меньше это получается.
О новом поколении
У нас в SocialBoost работа не сосредоточена на развлекательных проектах, как на Западе. В Украине другое направление стремлений и уровень экономического развития. У нас другие инсайты. Поиск дешевых технических решений, кибервойна. Украинским заводам нужна новая волна недорогих IT-решений, которые будут разработаны местными ребятами. Мне кажется, что большая часть проектов, которыми мы занимаемся, связаны с важным влиянием на жизнь людей или на целые индустрии. Это с одной стороны. С другой…
Размещать деньги в развивающихся странах, таких как Украина, более привлекательно, нежели в странах, развитых с экономической точки зрения и точки зрения потенциала роста. Многие западные фонды обращают внимание на нашу страну, на нашу молодежь, на растущие проекты здесь. Но и на Западе уже тоже новое поколение. Они больше не хотят инвестировать в чисто коммерческие проекты и просто зарабатывать деньги. Это поколение инвесторов находится в поиске смыслов – импакта.
Хедж-фонды, запущенные в 70-х гг., – это сегодня семейные фонды, которые постепенно переходят в управление к молодому поколению, для которого важнее признание и влияние, а деньги – это просто средство. И мне кажется, что в будущем уже станет неприличным говорить об инвестициях без импакт-составляющей.
Такое поколение появилось из тех, у кого все есть, и они живут среди тех, у кого ничего нет. Они смотрят по сторонам и понимают, что это не соответствует их представлениям о жизни, и они начинают это менять.
Работа в офисе в большой корпорации им больше не интересна, поэтому почти 50% кадров США работают или будут работать удаленно. Средняя стадия между офисным работником и предпринимателем – это фриланс: я уже несу ответственность за свои собственные действия и работаю, иначе я не заработаю ничего, но я еще не предприниматель, я не создаю свою компанию.
Причины роста социальных стартапов: на сегодняшний день не нужно снимать офис, нанимать бухгалтера, не нужно много денег и людей. Регистрация компании через интернет – и вперед, занимайся проектом! И даже если ничего не получится, цена ошибки гораздо меньше. Это побуждает людей к экспериментам.
О привлекательности Украины
Причина – развитые и образованные люди, даже если сравнить со всем Евразийским регионом, включая Балканы, Кавказ. У нас высокий уровень знания английского языка. Специалистов в сфере IT – более 120 тысяч человек, из них 100 тысяч – сертифицированных. Я думаю, что все эти факторы в совокупности, и в особенности то, что Украина – это удивительная площадка для экспериментов.
Тяжелые условия провоцируют на создание чего-то нового, на перемены. Наша страна – это хорошая площадка для экспериментов. Много социальных идей и грантов, которые их финансируют.
Геолокация: Украина хорошо расположена. К тому же это большая страна, можно начать с Киева и пробовать распространять идею в других регионах, которые не отстают по экономическому развитию от столицы.
Реформирование старых советских предприятий. В начале XX века Украина была аграрной страной, зато, когда начался приток в том числе австрийского капитала, у нас образовалась юго-восточная промышленная Украина, которой раньше не было. Все инвестиции и предприятия создавались там. У нас есть шанс повторить былой опыт и реанимировать этот регион. Я хочу сказать, что в Украине есть возможность работать не только в сфере социальных стартапов, civiс tech и в импакт-инвестировании, но есть огромное поле для деятельности, в котором будут действовать те же принципы: реформирование госсектора, реформирование старых советских предприятий. Это голубой океан.
В ближайшее время вы сосредоточитесь на…
Инфраструктуре. Я думаю, это прикладная сфера. Это то, с чем мы каждый день соприкасаемся: энергетика, транспорт. В Украине в ближайшее время будет происходить много перемен, это будет связано с инновациями, производством. У страны большой потенциал.
Top-5 to read от Дениса Гурского:
- Peter Weill, What’s Your Digital Strategy. Эту книгу очень кстати мне подарили в MIT, когда я поступил на их программу в 2019 году. На программу не поехал, а книга классная.
- Atlantic Council. Отчеты аналитического центра по Украине и региону.
- Brian Solis. Все книги! Я его большой фанат, он почти ежегодно выдает новую книгу, немного теократизированно на тему коммуникаций.
- Harvard business review – Emotional Intelligence.
- Посмотреть: видео от Knight Foundation.
