Что будет с нами, когда пчелы исчезнут с лица земли
Если вдруг в какой-то момент с лица земли исчезнут все пчелы, то человечеству понадобится всего четыре года, чтобы закончить свое существование. Альберт Эйнштейн сделал такое предсказание еще в 1940-е. Спустя 70 лет проблема массового вымирания пчел все еще похожа на сюжет апокалиптического блокбастера про мстящую природу. Но согласно последним исследованиям мировых биологов, такой сюжет вполне может стать документальным. Вымирание пчел все еще кажется одним из самых невероятных сценариев апокалипсиса. Однако пока он выдерживает испытание цифрами.
Пчелы ответственны не только за мёд; на кону целые экосистемы. В их “юрисдикции” оказываются сельскохозяйственные культуры, обеспечивающие 35% калорий, необходимых организму. То же самое с большинством минералов, витаминов и антиоксидантов, которые мы потребляем. Без насекомых-опылителей под угрозой исчезновения оказываются орехи, ягоды и дыни. Они активно участвуют в опылении цитрусовых, яблок, лука, брокколи, кабачков, фасоли, перца, огурцов, некоторых злаков и даже кокосов. При этом пчелы берут на себя 80% работы насекомых-опылителей: бабочки и мотыльки не обрабатывают такие огромные площади.
От пчелиного опыления зависит треть продовольственных ресурсов планеты. Не так уж мало для человечества, недавно перешагнувшего отметку в 7 млрд. человек.
С зимы 2006 в Америке и Европе популяции пчёл сокращаются пугающими темпами. В США каждую зиму исчезает около 30% пчелиных колоний, хотя до этого холодное время года не могли пережить в среднем 10%. В Европе цифры чуть меньше: 20% в года, а в последнее время тенденцию подхватывают некоторые страны Латинской Америки и Азии. Если темпы не изменятся, то к 2035 году насекомых станет на один вид меньше.
Единственной достоверной причины пока не установлено, хотя все они имеют общее название – Синдром разрушения колоний (CCD). Выглядит это все довольно драматично. В какой-то момент целые семьи медоносных пчёл просто-напросто покидают улье и летят в неизвестном направлении. На вопрос “почему?” ученые отвечают только гипотезами.
Первая из них – использование сельскохозяйственных пестицидов, инсектицидов и фунгицидов – веществ для борьбы с грибковыми болезнями растений и вредителями. Ранее все пагубное влияние на организм пчел перекладывали исключительно на первые. Именно на пестицидах писали предостережения по использованию в зонах обитания пчелиных колоний, или попросту запрещали. К фунгицидам это не относилось, да и в большинстве государств до сих пор не относится. Некоторые инсектициды уничтожают пчел как напрямую, так и загрязняя цветки растений. А пчелы, в свою очередь, могут перенести загрязненную пыльцу даже на те цветки и культуры, которые не были целью опрыскивания.
Вторая причина – патогенные микроорганизмы и вредители. К примеру, в Европе гибель пчел связывают с клещом Варроа, внедряющегося в улей и поражающего пчел вместе с потомством. Сюда клеща завезли вместе с дикой азиатской пчелой Apis cerana indica, и с начала 1980-х годов практически каждую пасеку Евразийского континента можно считать зараженной. Клещ достаточно быстро адаптировался к химикатам, создававшимся для его истребления. Но даже его временное уничтожение не помогает пчелиному потомству – вредитель паразитирует именно на личинках. В Америке вину возлагают на паразита Nosema ceranae, действующего похожим образом. Вторая причина тесно связана с первой. Все то время, пока фунгициды считались не опасными для пчел, они последовательно ослабляли их иммунитет к паразитам, а учитывая богатое разнообразие современных сельскохозяйственных химикатов, вычленить из них единственный и самый опасный невозможно.
Добавьте к этому плохую экологию, неожиданные зимние заморозки, нозематоз, гнилец, 19 штаммов различных вирусов, пока что не поддающихся лечению, и получите целый букет причин, которые могут действовать на ослабленные пчелиные колонии не так, как в “мирное время”.
Свою версию “геноцида” выдвигали и в России. Тогда в очередной раз досталось краеугольному камню западной цивилизации – мобильной связи. Популяция пчел в одном из сел Свердловской области сократилось якобы из-за установки сотовых вышек. Мировая практика, однако, идет вразрез с российской теорией: в Японии, стране с самой высокой плотностью сети мобильной связи, массовый CCD пока не наблюдается.
Эти цифры выглядят еще серьезнее, если воспринимать их в еще одном контексте – о продовольственном кризисе и постоянном увеличении населения земли. Последний раз понятие “Мировой продовольственный кризис” заявило о себе в 2012 году, когда мировые цены на продовольствие в среднем выросли на 6%, продемонстрировав самый резкий скачок с ноября 2009. По оценке продовольственной организации ФАО, к сбоям поставок и росту стоимости основных сельскохозяйственных товаров привели погодные аномалии.
Предыдущий, и гораздо более заметный прецедент случился в 2007-2008 годах. Засуха в зернопроизводящих странах, рост цен на нефть, повлекший за собой рост цен и на удобрения, и на перевозку продуктов. Кризис тех лет не только привел к социальным волнениям в ряде развивающихся стран, но и всерьез пошатнул экономику стран развитых. Затем пришел другой кризис – экономический, – и инвестиции в пищевую промышленность также заметно сократились. Все эти цифры и данные удивительным образом вписываются в конспирологические теории о том, что “скоро всем нам нечего будет есть из-за того, что в мире слишком много китайцев”.
С 1960-х объемы сельскохозяйственной продукции, напрямую зависящей от активности пчел, выросли в четыре раза. Количество пчелиных колоний при этом сократилось в несколько раз.
Все те годы, когда мир стремился к тотальной автоматизации и веку информационных технологий, привели к значительному сокращению процента людей, занятых в сельском хозяйстве.
В США это 2% экономически активного населения. В Европе чуть больше – 6%. В остальных регионах занятость населения, как правило, обратно пропорционально экономической развитости государства. Если учесть, что решение проблемы вымирания пчел скорее всего должно исходить от развитых стран, не совсем ясно, кто именно этим должен заниматься.
Существует три основных фактора, способствующих повышению смертности от голода в регионе: высокая плотность населения, недостаток природных ресурсов (прежде всего воды), религиозные запреты на контролирование рождаемости. Хуже всего приходится тем государствам, где все три фактора представлены одновременно (например, Эфиопия). Однако даже там общая тенденция распространения голода за последние десятилетия внушала пускай очень неуверенный, но все же положительный прогноз. Исключения создавали только военные конфликты (пример – Конго), коррупция в государственных масштабах (массовое расхищение частных земель в Зимбабве президентом Мугабе) и недостаток информации (статистика по КНДР весьма ограничена). В остальном же ХХ век был ознаменован технологическими прорывами в сельском хозяйстве, увеличением его продуктивности, а также систематическим повышением доступности продовольствия.
Чем в такой ситуации обернется “отсечение” от мирового оборота практически трети сельскохозяйственных культур, мы можем только гадать. В конце концов, у теорий перенаселения и продовольственных коллапсов также есть и свои противники. К примеру, датский экономист Ломборг Бьёрн в книге The Skeptical Environmentalist выявил основные “против” начала паники. Он ссылается на то, что естественные ресурсы сейчас ни исчезают, что сельскохозяйственное производство в развивающихся странах увеличилось на 52% с 1961 года, что ситуация с недостатком пищи в Бразилии, Мексике, Перу, Турции, Иране и Саудовской Аравии улучшилась почти вдвое, что развитые страны постоянно предпринимают шаги для снижения загрязнения окружающей среды. По его мнению, бить в колокол пока рано. Даже если Эйнштейн слегка преувеличил (рожь, пшеница и рис опыляются порывами ветра), а Бьёрн в чем-то был прав, проблемы постоянного увеличения населения и без того перенаселенных государств это не отменяет.
Панацеи против исчезновения пчел тем временем пока не придумали. И, судя по темпам распространения невидимого недуга, остается надеяться на государства, где массовый CCD пока что не был зафиксирован. Самым логичным решением кажется отказ от “сомнительных” фунгицидов и пестицидов, однако на данном этапе это едва ли спасает. Частично от пестицидов могут отказаться в лучшем случае лишь частные фермеры и приусадебные хозяйства, фунгициды сдерживают множество паразитов и микроорганизмов, губительных для большого урожая. Не говоря о том, что, скорее всего, вина лежит сразу на нескольких химикатах, не имеющих единого аналога. Засаживание медоносных культур – также скорее локальная инициатива. Осложняет ситуацию и то, что кочующая инфицированная пчелиная семья может заразить другую колонию, даже если та обитала в более благополучном месте.
Внимание на проблему обратили и многие исследовательские центры и институты, пытаясь обойти проблему с другой стороны. Ученые из Гарварда, например, создали робо-пчелу — миниатюрного дрона весом около 80 миллиграмм. За функции пчелы отвечает пьезоэлектрика (или пьезоэффект), способная превратить энергию в движение. Однако из-за слишком маленького размера и отсутствия процессора, “насекомое” движется хаотично, да и пока что привязано тонким проводом к источнику питания. Посему на данный момент робо-пчела отлично подойдет лишь в качестве интерактивного музейного экспоната, чтобы будущие поколения не забыли об исчезнувшем виде.
Ученые из Гарварда, например, создали робо-пчелу — миниатюрного дрона весом около 80 миллиграмм. Однако из-за слишком маленького размера и отсутствия процессора, “насекомое” движется хаотично, да и пока что привязано тонким проводом к источнику питания.
Помимо очевидных проблем с резким уменьшением количества еды, исчезновение пчел может сильно ударить и по экономике. Популяция пчел в США сейчас настолько низка, что 60% выживших колоний необходимо только для того, чтобы опылить хотя бы одну калифорнийскую культуру – миндаль. И это проблема только западного побережья, ведь Калифорния поставляет почти 80% мирового оборота миндаля, рынка стоимостью в $4 млрд. Что говорить о государствах, полностью выстраивающих экспорт на одной-двух растительных культурах. Во многих странах фермеры договариваются с пчеловодами о взаимовыгодном разведении насекомых рядом с их угодьями. А с учетом недавно изученной роли сельскохозяйственных химикатов, благие намерения фермеров становятся для пчелиной популяции злой шуткой.
Пока же остается придумывать все более апокалиптичные заголовки на тему очередного конца света. Тем более, что этому способствует почетное место пчел в артефактах человеческой цивилазации: цитаты из Библии и Корана, мифология греков с “божественным нектаром” и египтян с тем, что душа человека после смерти покидала тело именно в виде пчелы. Кто знает, возможно через несколько лет с ССD будут связаны самые спекулятивные заголовки новостных сайтов. То, что так и не удалось майя в 2012-м, вполне может осуществить маленькое полосатое насекомое.
