Деньги на ветер: почему “Игру на понижение” должен посмотреть каждый
2005 год, до апогея финансового кризиса остается еще долгих три года, да и никто в него, собственно, не верит. Рынок недвижимости переживает небывалый бум, ипотеки раздают направо и налево, и только один странноватый тип, управляющий хедж-фондом Майкл Бьюрри (Бейл) понимает, что все это через несколько лет накроет вселенская задница. Бьюрри решает на ней заработать, выкупая свопов (таких плохих штук, существующих на тот случай, если с активами что-то пойдет не так, – не волнуйтесь, вам все объяснят) на миллиард долларов. По стечению обстоятельств об этом узнают еще несколько финансистов в разных частях страны – адепт спичей про успех Джаред Веннет (Гослинг), совестливый невротик Марк Баум (Карелл) с командой и двое гиков, еще недавно сидевших в гараже.
К 2016 великий кризис 2008-го уже стал темой, в которой поп-культура вроде как разобралась, подойдя к ней с самых разных сторон. В замечательной документалке “Внутреннее дело”, получившей несколько лет назад “Оскар”, нам рассказали о том, как офигел рынок недвижимости, раздавая безосновательные ипотеки направо и налево, и как банкиры и топ-менеджеры выносили выходные пособия на сотни миллионов, пока тысячи людей вылетали с работ. В тихом и камерном “Пределе риска” киношники пытались переосмыслить весь этот ад с позиции “ночи накануне конца света”. Одним словом, кризис уже становился подспорьем для картин с самым разным уровнем энергии. Но, пожалуй, впервые к ней подходят так по-хулигански.
Кто мог сказать пять или десять лет назад, что для всего этого понадобится опыт Адама МакКея, режиссера преимущественно идиотских комедий с Уиллом Феррелом вроде “Копов в глубоком запасе” или “Сводных братьев”. МакКей шикарно играет на два фронта – с одной стороны, дает авантюрный сюжет про деньги и рискующих мужиков, с другой – драму о том, что в современном мире информационных технологий, развитых медиа и кучи людей с умными лицами никто не смог предвидеть экономического Чернобыля.
Перед МакКеем стояла крайне непростая задача – превратить самую скучную сферу окружающей жизни (о чем он сам и заявляет устами Гослинга в первой же сцене) в бодрый сюжет.
Перед МакКеем стояла крайне непростая задача – превратить самую скучную сферу окружающей жизни (о чем он сам и заявляет устами Гослинга в первой же сцене) в бодрый сюжет. И можно было бы представить, что с учетом таких сложностей достоверность экономической основы падет жертвой упрощенной голливудизации. И вот тут “Игра на понижение” делает главный твист. Она не уступает ни одного термина, выстраивает каскады из свопов, контрсделок, хеджирований, CDO, и при этом – о Боги! – умудряется сделать все это более или менее понятным (в этом съемочной группе помогала целая плеяда профессоров Колумбийского, Стэнфордского и Нью-Йоркского университета, а также журналисты NY Times). И даже оставить место для простых человеческих историй.
Главное оружие в достижении такого эффекта у МакКея – невероятно собранный сценарий, безжалостная ирония и какое-то собственное врожденное хулиганство. Иногда (когда Райан Гослинг, например, начинает разговаривать с камерой) это хулиганство становится совсем уж подростковым, но на фоне людей в костюмах, которые непрерывно чешут языком про опционы и маржу, это хулиганство выглядит, скорее, искренней юношеской попыткой во всем хоть сколько-нибудь разобраться. Так в фильме появляются сцены детской, но очень обаятельной непосредственности в духе “А как это работает – нам расскажет Селена Гомез”.
“Игра на понижение” жонглирует ножами, одновременно начитывая скороговорку.
“Игра на понижение” жонглирует ножами, одновременно начитывая скороговорку. И оставляет после себя выводы не менее честные, чем все, что было до них. О том, что система все равно нас всех пережует. О том, что даже трижды совестливые люди – все равно гаечки и винтики в ее механизме. Мол, мы тут с вами хорошо посидели, но вообще экономисты Bloomberg говорят, что на Уолл-стрит уже придумали, как назвать CDO другим термином, чтобы никто не догадался и не паниковал. Гитлер говорил, что чем сильнее ложь, тем легче в нее поверить. И будет еще проще, если к ней добавить бесконечную как космос глупость. Система, по МакКею, бывает настолько тупой и алчной, что уже не может разобраться в своих же собственных механизмах. И “Игра на понижение” – виртуозное и очень убедительное тому доказательство.