Fuck Me I’m Twee: как одна кассета изменила ход развития современной музыки
Основатели киевского лейбла Dobryi Bober начинают серию лекций, посвященную истории западных независимых лейблов. Первая лекция, которая состоится 7 февраля в арт-пространстве «Изоляция», будет посвящена культовому английскому лейблу Sarah Records. Олесь Николенко рассказывает о тви-попе – музыкальном феномене, порожденном этим лейблом, который со временем превратился в движение тихих революционеров, меняющих мир вокруг себя.
Песни протеста
Официально за точку отсчета тви-попа берут появление C86 – кассетной компиляции, составленной изданием New Musical Express в 1986 году. Тогдашние журналисты, совсем как сегодня, больше всего на свете любили обнаруживать и первыми открывать какие-нибудь тренды, даже если для этого требовалось высосать их из пальца или придумать на пустом месте. Этот принцип в том числе касался и музыкальной журналистики.
За основу сборника C86 редакторы NME взяли следующую идею: продемонстрировать состояние «гитарной сцены» спустя десять лет после появления панк-рока. Панк-рок к тому времени уже свое отжил, потерял энергию социального бунта, выродился в очередной модный тренд, для которого достаточно было просто надеть на себя дырявую косуху и грубые берцы. К тому же, буквально через год после выхода каноничного альбома Sex Pistols «Never Mind the Bollocks, Here’s the Sex Pistols» стало ясно, что панк – это история не про музыку, а в первую очередь выражение протестного духа, движение всех несогласных с существующим положением вещей. В панк шли в том числе люди, которые не умели играть на музыкальных инструментах и не обладали никаким слухом, чувством ритма и голосом. Все они были вдохновлены примером Сида Вишеза, который на концертах Sex Pistols имел привычку играть на неподключенной бас-гитаре. Собственно, и само творчество этой группы всегда было на втором плане, важнее всего была мощная и разрушительная энергетика, исходившая от участников.
Между двух огней
С тех прошло много времени. Панк мутировал во все более странные формы: группа Joy Division и их мрачный постпанк стали новым каноном, Джон Лайдон из Sex Pistols успешно реализовывал свои фантазии в рамках атонального проекта Public Image Ltd, а Wire, выпустив издевательский «околопанк» альбом Pink Flag, дальше ушли на путь чистейшего визионерства. Одним словом, от «панка» в его изначальном понимании не осталось камня на камня, а NME нужно было продавать тиражи, непрерывно удерживать внимание своих читателей и придумать для них какое-нибудь новое открытие.
Музыкальный ландшафт тем временем действительно изменился. В разных точках на музыкальной карте появилось множество непохожих друг на друга групп, объединенных не столько схожим звучанием, сколько взглядами. Поп-музыка была слишком гламурной. А вся существовавшая на тот момент оппозиция «попсе» (постпанк, арт-панк, метал, хардкор) – была либо слишком серьезной и мрачной, либо совсем уж маргинальной. Какой-то другой альтернативы толком и не существовало, поэтому она родилась на пересечении этих двух идеологий – поп-музыкальной и панковской.
Появился целый ряд групп, которые вдохновлялись примерно одним и тем же: примитивной трехаккордной структурой в духе старорежимного панка (как у тех же Sex Pistols и Ramones) и вместе с этим – популярной музыкой своего времени. А почву для всего этого заложил дебютный альбом шугейз-группы The Jesus and Mary Chain “Psychocandy”, на котором простые поп-мелодии прячутся под стенами гитарного нойза.
Простота, доступность, аккуратность звучания вместе с откровенными и порой наивными текстами стали по-настоящему радикальным вызовом той сложившейся на музыкальной сцене дихотомии. Те люди, которые не стремились ни к славе, ни в андеграунд и стали в результате лицами так называемого «инди-попа» – альтернативного движения для тех, кто не желал наклеивать на себя каких-либо ярлыков и играть максимально доступную музыку. Эти люди не хотели связываться с крупными звукозаписывающими лейблами и встревать в мясорубку коммерции и шоубиза, но при этом не делали из этого протестного жеста, как те же панки. Отсюда, собственно, и приставка «инди» – от слова independent. И если приставка «инди» в большей степени была технической, то тэг «twee pop/тви-поп» – это более акцентированное и точное определение того, что происходило с некоторой частью гитарной сцены 1980-ых годов. Популярная легенда о twee гласит, что этот термин родился из популярной детской оговорки во время произнесения слова «sweet». Правда это или нет – уже никто не знает, но эта легенда в принципе достаточно показательная и хорошо описывает весь эстетический и музыкальный багаж этого движения.
Кассета C86
Вернемся к участникам сборника NME. Представленная на нем шотландская группа The Pastels, появившаяся в 1981 году, сочиняла ленивые мелодии, играла джэнгл-поп с оглядкой на солнечную сторону 60-ых и своим примером подрывала традиционную идею «рок-группы» как некоего эталона громкого звука, крутости и животной энергетики. Они предложили новую ролевую модель: коллектив единомышленников, которые не притворяются Монстрами Рока, а говорят со слушателем на одном языке, рассказывают в песнях личные, почти интимные истории. Британская группа Marine Girls выпустила в 80-ых два знаковых альбома, которые являли собой сборники примитивных поп-скетчей, вдохновленных при этом лаконизмом постпанкового трио Young Marble Giants. The Vaselines, которых боготворил Курт Кобейн (и даже делал на них каверы), в то же самое время вовсю демонстрировали свое фирменное дилетантство, а свои наивные тексты активно мешали с сопливой романтикой подростковых переживаний.
Кассета C86 оказалась первой попыткой собрать под одной крышей совершенно разные группы, между которыми было слишком много различий. К примеру, те же The Pastels в 90-ых в каждом интервью настоятельно просили перестать ассоциировать их с тви-поп движением и пресловутым сборником. А группа Primal Scream, впервые засветившаяся на C86, двинулась совсем другим путем – о том, что они начинали с коротких наивных песенок под расслабленную гитару, сейчас уже никто и не вспомнит.
Была на сборнике и недооцененная группа McCarthy – настоящие марксисты от поп-музыки, которые позже пересоберутся в составе Stereolab, коллектива, чье название знакомо каждому любителю «инди».
Под выпуск кассетного сборника издание NME также подсуетило целый концертный тур, чтобы подогреть интерес к своему новому открытию. Ясное дело, что вся эта затея с C86 была чистейшей воды манипуляцией, продиктованной прагматическими интересами, но эта история – один из тех редких примеров в ходе развития современной музыки, когда коммерция не погубила, но подтолкнула.
Раскрутка со стороны NME своего детища сделала «инди-поп» и twee-эстетику модными и популярными. Это помогло совершенно разным музыкантам и группам со схожими взглядами почувствовать себя некоей частью совершенно нового музыкального паззла. Пока в Британии гремел C86, в Австралии развивалось похожее движение Paisley Underground, в рамках которого многочисленные группы мешали наследие гаражного рока с поп-музыкой. А в Новой Зеландии тоже по своему поняли эту идею, ответив явлением под названием «Dunedin sound».
Конечно, новая тихая революция нуждалась и в конкретных точках распространения – так и появился на свет английский лейбл Sarah records – лейбл первостепенной важности, лучше других запечатлевший развитие раннего «инди-попа» и тви-попа в частности.
The Field Mice
Английская группа, ставшая олицетворением «sarah records sound» и, пожалуй, главной тви-поп группой в мире. В сентябре 1989 года вышел их дебютный альбом «Snowball». В его первоначальное издание вошло всего 8 песен, но их негромкой мощи было достаточно для того, чтобы набросать карту всей эмоциональной вселенной twee. За этими песнями легко вырисовывается лирический герой целого движения.
Перед глазами возникает образ молодого парня или девушки, чья сумка (обязательно через плечо, «messenger bag») всегда набита книгами. Он/она либо переживает разрыв отношений, либо же его остро предчувствует – и находит правильные слова для выражения этих противоречивых чувств. И даже когда герой The Field Mice сопротивляется чему-то (например, убеждая себя, что «This love is not wrong» в одноименной песне), его позиция – не атака, но отступление.
Этот персонаж всегда одинок – практически в любом обществе. Он слишком начитан для посиделок в пабе, слишком неуверен в себе, чтобы посетить университетскую вечеринку, и слишком самодостаточен, чтобы искать друзей среди себе подобных. А вдохновляет такого персонажа, конечно, не любовь как таковая, а скорее муки о любви, бесконечные рефлексии и сомнения – только в этом состоянии данный лирический герой чувствует себя на своем месте. Но при этом его вряд ли можно назвать жалким инфантильным нытиком. В этих переживаниях, которые ложатся на стихи и музыку тви-попа, на самом деле черпается огромная внутренняя сила.
Подобных героев больше нет – они существовали только в определенный отрезок времени. Условно говоря, со второй половины восьмидестых до начала девяностых. Дальше мир был оглушен избыточным максимализмом, который проявлялся во всем – от музыки (гранж, орущий Курт Кобейн, рейвы) до одежды (вычурная мода 90-ых стала сама по себе понятием нарицательным). И разумеется, этот собирательный образ тви-поп персонажа – он больше абстрактный и кинематографичный, нежели реальный.
Например, можно вспомнить классический фильм Дэвида Зельцера «Лукас», вышедший в 1986 году. Его главный герой – классический ботан: четырнадцатилетний парень-очкарик по имени Лукас, самый настоящий twee head. Лукас плевать хотел на футбол, зашкаливающий тестостерон и возрастные шалости, его интересуют лишь насекомые и строгий, но при этом необъятный мир науки. Но и с ним случается беда: он влюбляется в девчонку-чирлидершу, с которой у Лукаса по законам подростковой логики просто нет шансов. Дальше этот наивный, но очень красивый фильм демонстрирует нам, как условная физическая «слабость» Лукаса и его несоответствие миру школьников компенсируются несгибаемой волей этого хрупкого мальчика и твердостью характера, которые в итоге ломают о колено все препятствия на его пути.
Первый альбом The Field Mice ровно об этом же. Вместо того, чтобы быть сопливыми песнями о расставаниях, эти песни оказываются жизнеутверждающими гимнами для всех тех, кто чувствует и воспринимает происходящее чуть-чуть острее, чем остальные.
Продолжение этой истории расскажут на лекции основатели лейбла Dobryi Bober.
Лекция «История музыкального лейбла Sarah Records» состоится в Читальном зале платформы культурных инициатив «Изоляция» в 18.30
Вход бесплатный по предварительной регистрации
