Спецпроєкти

Криминальное чтиво: откуда пошла мода на детективные истории


История американского журнала «Настоящий детектив», предвосхитившего популярность криминальных сериалов на телевидении.

Название «Настоящий детектив» у многих ассоциируется с одноименным сериалом Ника Пиццолатто, вышедшим на телеканале HBO. В последние годы жанр телевизионного детектива переживает настоящий ренессанс: после бума скандинавских нуаров («Мост», «Убийство») в моду вошли так называемые true crime stories. Making a Murderer, документальный хит от Netflix, рассказывает историю американца Стивена Эйвери, который провел 18 лет за решеткой по ложному обвинению. В детективном подкасте Serial журналистка Сара Кёниг расследует убийство юной американо-корейской девушки, произошедшее в 1999 году. Первый сезон American Crime Story воссоздает громкий судебный процесс над О. Джей Симпсоном. The Jinx – документальный сериал-расследование HBO, посвященный миллиардеру Роберту Дёрсту, в ходе съемок которого тот был арестован по подозрению в убийстве 15-летней давности.

Мы предлагаем отследить корни этой моды на криминальные истории, которые следует искать в американском издательском бизнесе 1920-х годов.

Еще в 1970-х журналы с криминальной хроникой были значительным сегментом издательской индустрии. Трудно было представить алкогольную лавку в США без полок у прилавков с кричащими обложками журнала True Detective, которые предупреждали о том, что «секс-маньяк на охоте», или обещали раскрыть «тайну массового убийства в Калифорнии». На прилавке могло содержаться до двух десятков изданий подобной тематики, но в действительности это уже было предсмертной агонией одного из самых успешных жанров американского медиабизнеса. К моменту, когда True Detective был окончательно закрыт (в 1996 году), «криминальные журналы» были практически полностью стерты из массовой культуры и национального сознания, превратившись в коллекционерский фетиш.

История журнала True Detective началась в 1924 году. Его издателем был Бернар Макфедден, эксцентричный бизнесмен и большой пропагандист физической культуры. Пропагандой этой он занимался в одноименном журнале (Physical Culture), который начал выходить в 1899 году. Макфеддену так понравилось распространять свои идеи о необходимости подтягивать гантели и точить морковку в массы, что он с головой ушел в издательское дело.

Благодарные читатели тоннами присылали письма в журнал Physical Culture, в которых часто откровенничали, рассказывали о своих злоключениях и недостатках и о том, как занятия спортом помогли им изменить свою жизнь. Бернара эти письма натолкнули на мысль об отдельном издании в жанре «признания» – так в 1919 году и появился журнал True Story, слоганом которого была следующая фраза: “Truth Is Stranger Than Fiction”. Основой журнала были социальные/сексуальные отношения американцев, описываемые в виде анекдотических ситуаций, приближенных к правде. То есть, грубо говоря, авторы True Story, конечно, большинство историй сочиняли, но за основу брали что-то услышанное или подсмотренное в реальной жизни. Ходила легенда, что в самом начале Макфедден прогонял истории для очередного номера через своего лифтера. Если тот не понимал, в чем соль, то история отбраковывалась. Максимально простой язык и иллюстрации, далекие от идеальной и выхолощенной картинки.

Истории создавались по одной и той же формуле: герой/героиня нарушает некие общепринятые стандарты, страдает от этого, а затем делает правильные выводы и становится на путь истинный - в конце каждого рассказа должна была присутствовать определенная мораль.

Следующим детищем Макфеддена (и, пожалуй, главным его успехом) стал журнал True Detective. Поначалу это издание следовало формуле True Story, публикуя беллетристику по мотивам реальных преступлений. Затем характер этих историй несколько изменился – и теперь о криминале писали подробно, но максимально сухо и беспристрастно, в стиле полицейского рапорта.

Идея Бернара выстрелила на национальном уровне, породив сотни подражателей и целую издательскую нишу. В 1934 году на рынке уже насчитывалось больше 150 журналов этой направленности суммарным тиражом примерно в шесть миллионов экземпляров (это при том, что все население США составляло чуть больше ста двадцати миллионов человек). Из этих шести миллионов экземпляров два приходились только на True Detective.

В свою золотую эпоху журнал считался довольно респектабельным чтивом. На удивление сдержанные обложки (часто отрисовывавшиеся на заказ художниками), заголовки в духе «Кто убил капитана Костелло?». Никаких лишних провокаций. Глянцевая бумага, превосходного качества фотографии со съемок преступлений и расследования дел.

Самой популярной темой были различные убийства, но о похищениях, ограблениях и (немножко) о коррупционных делах тоже писали.

О преступлениях на сексуальной почве редакция True Detective принципиально не писала, хотя все прекрасно знали, что таким образом можно обеспечить себе сумасшедшие тиражи.

Даже о самых нашумевших и жестоких изнасилованиях писали всего лишь вскользь. Журнал в 1930-е, годы расцвета, иногда даже заносило в область социального активизма – как это произошло в 1931 году после серии публикаций под названием «Я – беглец из бригады каторжников», которая выявила злоупотребление человеческим трудом в штате Джорджия и привела к важным реформам в стране. В общем, за True Detective не было стыдно, это был действительно респектабельный журнал, подпиской на который гордился Джон Эдгар Гувер, тогдашний директор ФБР.

Правда, ценителей высокого слога, открывших журнал, ждало разочарование. Тексты в нем трудно было назвать идеалом читательского наслаждения. Большинство статей были написаны по строгости формулы полицейского отчета: как все случилось, как происходил процесс расследования – и концовка всегда была посвящена тому, что преступника в итоге ловят и предъявляют ему обвинение. Блюстители правопорядка представали в этих историях исключительно доблестными людьми, юристов описывали как целеустремленных и решительных, а преступники, естественно, были плохими и недостойными людьми.

К 1950-м журнал сохранял свои авторитетные позиции. Рисованные обложки сменились постановочными фотографиями, на которых очень аккуратно изображали тот или иной криминальный атрибут или соответствующую сцену. Скажем, пристойно одетый убийца с оружием и женщина, беспечно отвернувшаяся взглядом в другую сторону. Внутри самого издания наметились уже гораздо более серьезные перемены. В статьях с гораздо более дерзкими заголовками («Кто убивал этих невинных спящих детей?» и «Девушка отказалась стать вторым трупом на его счету») стало больше элементов сенсации и провокационных деталей, а фотографии тоже оказывались более жестокими и приближенными к реальности (в издании легко можно было наткнуться на снимок трупа).

В 1960-х True Detective (и сотни других журналов) подхватил новый тренд. До этого все подобные издания, как мы отметили, проводили крайне четкую грань: полицейские – это хорошие, а бандиты – плохие; копы переловят всех плохих парней, и все будет хорошо. Но революционные 60-е заставили многих усомниться в общественных институциях и их необходимости, что в том числе отразилось на криминальной прессе.

В характере статей начала проскакивать паранойя, стиль письма и заголовки - «Меня изнасиловали», «Я избил ее бейсбольной битой», «Секс-монстр особо крупных размеров» - стали более истеричными.

В откровенную желтуху True Detective не вдавался, но эти тенденции только укрепились в следующем десятилетии. Психи, извращенцы и маньяки буйствовали и на улицах США, и (особенно сильно) на страницах криминальных СМИ. Вот именно здесь прошла та грань, когда эти СМИ превратились в откровенный exploitation, который сражается за количество читателей и тиражей. К слову, сильно изменилось и визуальное оформление: теперь на иллюстрациях стали изображать худых мрачных моделей, которые часто либо связаны, либо с кляпом во рту, либо просто прикованы наручниками. Иногда эти картинки совсем никак логически не вязались с текстами в журнале, а самим моделям, принимавшим участие в съемках для подобных изданий, нередко звонили с угрозами физической расправы.

«Калифорнийский маньяк получал сексуальное наслаждение, отрезая женщинам головы с помощью пилы», «Странный случай красавчиков-мутантов», «Кровавая война в Атланте». Фокус True Detective все сильнее смещался в сторону секса и дикости. Фотографии с мест преступлений становились все более подробными (и безвкусными, вызывающими у неподготовленного человека тошноту). В итоге ранее авторитетный журнал, в котором сочинители предпочитали опираться на крепкий фактаж, превратился в мрачный и безумный документ стремительно деградирующего мира, населенного варварами и сумасшедшими. Это не могло не отразиться на публике, которой в какой-то момент наскучила криминальная пресса. К тому же жанр полицейской драмы уже был с успехом освоен на ТВ (чего только стоит сериал Hill Street Blues, крайне влиятельный для жанра) – и молчаливое большинство, десятилетиями покупавшее криминальные журналы, предпочло их движущимся картинками на экранах телевизоров. В итоге к 1980-м некогда могущественная и доходная ниша crime magazines практически опустела: на рынке осталось всего два издателя и 11 наименований журналов. Уровень извращенного энтузиазма тех, кто остался, приобрел совсем уже устрашающие масштабы, но и этого уже почти никто не замечал. Индустрия погибла. Выпуски новостей и сериалы с лихвой покрывали потребность среднестатистического человека пощекотать себе нервы известиями «по темную сторону».

В 1996 году выпуск журнала True Detective (и тех немногих, кто еще остался) официально прекратился, но никто этого не заметил. Ушла целая эпоха, чтобы затем заново воскреснуть на телевидении.

#bit.ua
Читайте нас у
Telegram
Ми в Телеграмі
підписуйтесь