«Все должно умереть и переродиться»: Зэ Джозерс о новом альбоме, апокалипсисе и сучукрмузе
26 октября вышел новый альбом группы “Зэ Джозерс” «Сложные машинные биты». По этому случаю мы встретились с участником группы Сергеем Вороновым, чтобы узнать, зачем музыканты решили выпустить объемный концептуальный релиз на 50 минут в эпоху «пиши-сокращай», стриминговых хитов и коротких релизов.
Но Сергей попутно решил нагрузить нас всем ворохом проблем, которые постигают независимого музыканта в Украине на тернистом пути к славе (которой не будет). Мы ужаснулись — и публикуем его рассказ, что называется, «без купюр». Кто дочитает до конца, приходите 9 ноября в Mezzanine на презентацию альбома — кажется, нам будет что обсудить.
О манифесте «Сложных машинных битов»
Мы следим за своим стильком: давно поняли, что это очень важно. Наши курточки с кавер-арта «Подуставшей юности» — это то, по чему нас до сих пор узнают. В общем, мы случайно наткнулись на OLX на повязки из мультсериала «Наруто» и решили их купить. Когда писали альбом, вспомнил, как когда-то смотрел «Наруто», а там эти ниндзя из сел, провинциальные ребята. Те, кто все время куда-то бегут, всех обманывают, п*здят. Короче, разъ***ывают всех и вся, плюс у них есть крепкие взаимоотношения внутри команды. Так и придумалась идея: самые смелые дети провинции, переобувшись на ходу в ниндзя, должны с чем-то бороться. А бороться ниндзя должны обязательно с каким-то всемирным злом.
После «Подуставшей юности» должно было что-то произойти, какое-то движение. Вариант «все образуется» противоречил нашим настроениям, а значит, катиться дальше нужно вниз. Это пик отчаяния, разочарования во всем, что касается этого печального мира, который ощущает лирический герой пластинки.
За грусть тоже могу легко пояснить. Моя жизнь делится на два отрезка: день и ночь, известный дуализм. Днем я впитываю то, что происходит вокруг, а ночью я это транслирую через музыку в альбом. И если бы не было этой угнетающей грустной ситуации, которую я впитываю днем, понимания того, что происходит, понимания, что другие не особо понимают, что происходит, то альбом не был бы таким отчаянным всплеском. Настроение релиза — это не игра в какую-то sadboy-эстетику (хотя без нее не обошлось), а в первую очередь реакция на внешние раздражители. Манифест, если угодно.
О кризисе внутри украинской музыки
Люди делают музыку, куча релизов выходит каждую неделю, Masterskaya радует, группа “Агонь” ху*чит «Всем фак», Alyona Alyona рвет украинский рэп. То есть эпизодически «что-то происходит», но общий контекст непонятен. Просто тотальный рандом без определенных векторов движения.
Год назад я сделал вброс в разговоре с Альбертом Цукренко из группы “Хамерман Знищуе Вирусы” по поводу украинской «сцены». Сказал, что «2017-й — это самый х**вый год в украинской музыке после революции», после всего этого подъема. Он запостил, поднялась обычная бессмысленная фейсбучная дискуссия. А я попробую рассказать об этом в хронологическим порядке, как это было у нас.
У “Зэ Джозерс” с осени 2017-го начался такой себе бум релизов: мини-альбом «Спор», микстейп «Подуставшая юность», летний сингл с клипом. Теперь альбом на 15 треков — это очень много как для одного года. Но ситуация внутри сучукрмуза, как мне кажется, прямо противоположная, ни о каком «буме/подъеме» и речи быть не может.
Дальше была зима. Зимой обычно ничего не происходит, у нас накаляется ситуация в группе, мы думаем закрывать проект. А вокруг все идет в никуда, вижу грустные **бала других музыкантов, отчаяние сраное. На этом фоне мы с Петей меняем решение и пишем «Подуставшую юность» — и у нас получается первый «концептуальный» альбом.
Весна. Vivienne Mort, Onuka выпускают альбомы. Это все проходит буквально за неделю, дальше всем по**бать. Ну то есть в контексте творчества Онуки это, безусловно, интересный альбом, какое-то количество людей его послушало, но дальше этого не видно никак. На фоне того, о чем говорит Cape Cod, на фоне общего информационного шума, даже такие большие релизы довольно быстро пропадают из поля зрения.
Кто еще? Small Depo выпустили альбом, Stoned Jesus, еще до конца года будет несколько топовых релизов, все подведут итоги, поставят в топ рейтингов Vivienne Mort, тех же Джизасов, Кейп Кода и еще несколько артистов. Но такое впечатление, что Новый год ознаменует конец вселенной. Все настолько настроены на то, что царит большой всемирный по**й, что ты автоматически хочешь отстраниться от этого (неважно, это всего лишь догадка или чистая правда). И в итоге быть максимально честным как в альбоме, так и вокруг альбома. И говорить, что нам всем п**зда, ребята. Мир умирает. «Этот мир застрял в текстурах пост-всего, мы те, кто его просто добивает». Ему нужно просто умереть и потом переродиться, по законам природы.
О продвижении музыки в соцсетях
Допустим, ты уже записал альбом. Что ты с ним можешь сделать? Ты должен его выпускать. Где?
Первое, что тебе приходит в голову, — это Soundcloud, на котором у тебя 0 подписчиков.
Второе — это ВКонтакте, который в Украине забанен. Но ты можешь зайти через VPN, раскидать релиз по пабликам, даже получить «огонек» Прометея, но это будет российская публика. Получишь своих +300 подписчиков в паблик в лучшем случае. А на следующей неделе, когда «огонек», который пушит записи твоего паблика в рубрике «Рекомендации», пропадет, про тебя все забудут.
Дальше ты думаешь про фейсбук-страницу. ОК, твои друзья подпишутся, будет 100 подписчиков, они полайкают. Поставишь на рекламу, еще какие-то 50 лайков или подписчиков + 300 прослушиваний. Можешь залить на YouTube, но YouTube по**й на тебя, потому что этот сервис дико коммерциализирован, он не будет выводить тебя в какие-то свои алгоритмы просто так.
Ну и, конечно, Instagram. Если не вдаваться в подробности, Instagram — максимально заточенная под стереотипность среда. В общем, если у тебя изначально не было инсты, то смысла заводить там аккаунт сейчас и нет.
Twitter — про украинский Твиттер я молчу, он мертв.
О специфической депрессии инди-музыканта в Украине
Идем дальше. Когда ты видишь 500 просмотров на YouTube от своих друзей, 50 лайков на фейсбуке, 17 лайков в Instagram. И на остальных платформах, которые сейчас абсолютно не заточены под «начинающих артистов», тебя накрывает уже не просто печаль, а настоящая депрессия.
Есть два типа депрессии: дорелизовая, послерелизовая. Дорелизовая — это когда много раз все прослушал и у тебя уже настолько замыленные уши, что ты думаешь «боже, какое это дерьмо». Но ты все равно выпускаешь. Самое обидное, что в результате из-за плохих цифр по релизу тебе таки кажется, что это дерьмо. А единственные, кто комментируют твой релиз (хороший он или плохой), — это твои друзья. Хорошо, если у тебя друзья с критическим мышлением, но большинство, например, моих друзей просто радуются, что я чем-то занимаюсь вообще. И неважно, какая эта музыка.
Так вот, если ты молодой артист — у тебя обязательно будут эти две стадии специфической депрессии. И следовательно, есть риск очень быстро угаснуть. Тебе изначально может казаться, что все это очень легко и просто, интернет откроет тебе любую дверь. Смотришь там на группу “Метель”, как чуваки валят себе «нео-хой» просто в кайф и у них получается, 400К просмотров на клипе. Но при этом далеко не все знают, что в свое время нужный толчок им дал Юрий Бардаш (и соответствующие промомощности крупного продюсерского центра).
Тут прервусь, ведь дальше еще больше воды из холодного ведра – описывая этот “лендскейп”, я говорю про окружающую реальность, с которой “Зэ Джозерс” борются во все ниндзя-дзютсу. Мы-то уже не совсем фрешмены, нас, как показала практика, не остановить.
О музыкальном пиаре (который не сделает из тебя звезду)
Что может сделать толковый пиарщик? Максимум — написать про тебя хороший текст. Вообще, у большинства пиарщиков есть ограниченный набор приблизительных стратегий насчет тебя. Обычно никто не понимает, что ты хочешь «этим всем» сказать. Многие максимально имитируют этот процесс. Скажем, при знакомстве и общении видят, что ты «грустный Пьеро» с гитарой — все, делаем из тебя условного Тома Йорка и мутим соответствующий фотосет в студии. Обычно все это это деньги на ветер. Платишь пиарщику, он делает тебе энное количество публикаций в СМИ благодаря тому, что знаком с теми или иными его представителями. Лично, через кого-то — не так важно.
Пиар-деятельность внешне выглядит организованной. За тебя берется команда или отдельные люди, которые стабильно присылают в редакции СМИ релизы, пишут в какие-то паблики ВК или связываются с трендсеттерами, которые берут деньги за публикации. Но они не смогут придумать за тебя весь путь дальнейшего развития.
Будут у тебя эти публикации, ты сможешь кромсать их на пресс-релизы. Твой пиарщик сделает тебе 100 тысяч просмотров на YouTube в первую неделю. Но потом-то них**я не будет. У тебя будут только эти 100 тысяч, и ты будешь знать, что они появились благодаря рекламе на YouTube, в которую ты же и вбахал деньги, а другие люди ее правильно настроили. Какие-то люди посмотрят, кто-то даже откомментирует. Например, по клипам Артема Пивоварова это особенно видно. Там очень много комментариев в духе: «не знал про артиста», «прикольно» или же наоборот — «почему мне это выпало в рекомендованном». Не совсем те отзывы, которыми можно гордиться, не правда ли?
Об украинских лейблах (они тебя не спасут)
Mozgi Entertainment. Вообще, тема сразу закрыта, если ты не Ингрет Костенко и тебя не было на «Голосе країни». Это ж Потап. Потап х**ни не делает, ему нужен верняк.
Юрий Никитин. У него есть Kazka, зачем ему кто-то еще?
“ІншаМузика”. Влад Ляшенко, Виктор Придувалов. У этого лейбла две гордости: Stoned Jesus и группа “ТОЛ”. Но обе группы стрельнули еще в те, «другие» времена, когда все было по-другому. Сегодня даже авторитет этих людей не может тебе что-то гарантировать.
Masterskaya. У меня странное неоднозначное отношение к этому лейблу. Сейчас попытаюсь объяснить. У них есть такая тема – худсовет, где они собираются командой, снимают инста-трансляцию, где включают присланные демки. Есть ощущение, что они сами стали заложниками этих же демок, потому что людей, которые делают музыку, слишком до**я. Вдобавок к этому по содержанию музла трудно понять, что человек чувствует вокруг этого всего. И часто бывает так, что когда музыкант идет на лейбл, он делает это, руководствуясь каким-то отчаянием: «Кто мне еще поможет? Ваня Дорн!»
В случае с Masterskaya нужно не забывать, что там существуют так называемые «три типа контракта». Твой трек могут включить в компиляцию или выпустить мини-релиз и устроить ему небольшой посевчик и шатауты в соцсетях. При этом есть [O], Yuko, Constantine — артисты, являющие собой «лицо лейбла». Шансов попасть в этот тип контракта практически нет, потому что Masterskaya не резиновая в плане денег. Лейблы — это вообще довольно убыточная история.
О концертах и фестивальной жизни
Любой музыкальный фестиваль — убыточный в той или иной мере. Кто-то влетает на лям, кто-то – на сто тысяч, но все влетают или выходят в ноль. Но могло быть еще хуже, если бы украинские музыканты, которых они приглашают, брали полные гонорары за выступления. По этим причинам, кстати, Саша Буль не выступает на украинских фестивалях. Если выступает, то это значит только то, что ему заплатили полный гонорар. При этом у него все окей с европейскими турами. Посыл такой: Сашу приглашают – «ну давай по дружбе», а он – «да ну на**й, я лучше в Лодзь поеду».
Фестивали (и это мы сейчас о Киеве говорим) влетают из-за того, что жлобятся бренды и не хотят в должной мере вкладываться, хотя на западе такой вид спонсорства — это основа фестивальной жизни. В Украине основной источник финансирования — продажа билетов. А продаются хорошо они только на западных привозах. Так как денег мало, ты можешь привезти только е**учих мастодонтов, которые были актуальны лет десять назад. У нас актуальная музыка привозится только, скажем, стараниями Selector Pro и Евгения Кибца. Еще есть «новая русская волна» (в общем, IceCream Promo), заезжие рэперы. Хотя последнее тоже сомнительно. Вот, например, на концерт Фейса продали всего 40 билетов. Синк эбаут ит.
О концертном DIY-пути («помоги себе сам»)
Если ты выбрал тернистый путь инди-музыканта, то лучше всего на своей шкуре прочувствовать весь этот движ. Наступить абсолютно на все грабли. Начиная с кривого безрезультатного SMM, заканчивая попытками организовать себе концерт. И выучиться на своих же ошибках.
Самый доступный вариант для Киева: арендовать Mezzanine (за нормальную такую сумму денег). Если совсем-совсем нет денег, есть, скажем, Кощей-бар, но это уже совсем панковская площадка, подвал для тусовок, который сможет вместить около пятидесяти человек.
Ну и вот допустим, провел ты концерт в Mezzanine. А дальше что? Как совершить прыжок на площадку уровня Atlas? Это не представляется возможным. И это мы говорим о концертах независимых музыкантов в разрезе Киева.
С турами по Украине тоже все очень сложно. Даже во Львове есть всего лишь два-три промоутера. По регионам ситуация еще печальнее. 50−100 людей на концерте в Полтаве могут собрать условно разве что “Вагоновожатые”. Притом что там есть толковые площадки. Поэтому думать о том, что вот вы возьмете и поедете в тур по Украине и сможете заработать на этом денег, — по меньшей мере наивно. Прикольно написать в соцсетях «мы отправились в украинское турне», но это по большей части показуха, плохо конвертируемая в реальный заработок.
Сейчас артисту стало действительно сложно отследить, какой есть реальный интерес к его концерту. У тебя может продаться мало билетов до выступления, но при этом сработает какое-то сарафанное радио, ты выходишь на сцену выступать — и видишь гораздо больше людей, чем ожидал. Также можно шарашить по SMM-шаблонам, наблюдать кучу лайков и репостов в фейсбуке, а затем прийти на ивент (допустим, в том же Mezzanine) — а там 50 человек, для Mezzanine это мало, все по углам сидят. Очень грустно. Я, конечно, не хотел бы на концерте Зэ Джозерс такое видеть, но готов к всему, ибо сам на это подписался.
О том, стоит ли потратиться на «хорошую студию»
Надежд на «музыкального продюсера» (не того продюсера, который «порешает», а который помогает тебе в студии) тоже питать не стоит. Он в большинстве случаев просто испортит твое музло, и всё. Именно поэтому, кстати, мы записываемся сами.
Кроме тебя самого, никто не понимает, как должна лучше звучать твоя музыка. Поэтому всем советую идти на студию только в том случае, если ты знаешь, что хочешь от звука и сам себе продюсер. Но, во-первых, ты потратишь кучу денег, во-вторых, не всегда можешь быть уверен в результате, потому что сводишь-то не ты, а звукоинженер. И вот ему приходит в голову такая идея: «а давай реверба накрутим на твой вокал, а то он х**вый». И ты такой: «бл*, ладно, давай». И все звучит не так, как ты хотел.
Либо ты изначально подписываешь контракт с дьяволом, продюсер контролирует твою деятельность, и ты, как такая мартышка, бегаешь, постишь сториз в Инстаграм, какой ты классный. А вот когда ты сам всем занимаешься, все, что ты можешь постить, — это как ты куришь на балконе сигарету после трех часов сведения. Включаешь трек, куришь, смотришь в камеру — тебе уже не хочется делать контент. Но зато ты счастлив из-за проделанной работы. Это дорогого стоит.
О самодельном телеграм-журнале «ПОТОП»
Этот принцип — «делай сам» — работает не только в музыке. Я понял, что, например, после моего ухода со “СЛУХа” хотелось о многом говорить, что волнует, но для этого не было подходящей площадки. Хотелось творить, но не в контексте шуточных мемообразных вбросов, от которых сейчас напрямую зависит твоя, скажем, фейсбучная конверсия. Чем более мемообразно, тем больше лайкосов, циферок, которые легко приравнять к уровню своей реализации. Но я не фейсбучный человек абсолютно. Могу писать хорошие подводки к чужим постам, но предпочитаю делать это за деньги.
Да, есть профильные музыкальные медиа: “СЛУХ”, LiRoom, Comma и так далее и тому подобное. Есть много телеграм-каналов о музыке. Но мы решили сделать свой — и назвали «ПОТОП».
Контент — это такая валюта, которой ты расплачиваешься с аудиторией за внимание к себе. Мне кажется, чтобы аудитория тебя читала и принимала твою валюту, она должна чувствовать себя частью чего-то. Поэтому “ПОТОП” — это изначально такая прямая связь с аудиторией. К нам обращаются и хотят писать для нас, потому что в ПОТОП можно написать вообще все, что угодно.
Мы сделали этот журнал потому, что, на наш взгляд, есть множество невысказанных интересных тем, на которые накладывает ограничения формат сайта-издания. Вдобавок к этому мы чувствуем некий блок, какие-то взаимные штуки, которые мешают людям говорить либо правду, либо просто свободно высказывать свое мнение (не факт, что обидное, кстати, просто «другое»). В этом плане “ПОТОП” — открытая площадка. Мы ни одного подписчика не добавляли в канал против его воли, не вкидывали никаких денег в промо. Люди подписываются по желанию, если видят, что им это близко.
Если проще, вся так называемая «концепция» журнала изложена в описании телеграм-канала — это известная пословица «спасение утопающих дело рук самих утопающих».
Мы с самого начала не противопоставляем себя существующим музыкальным СМИ. Мы — те, кто утопают вместе со всеми. Наше общее дело — всех взять и спасти. Спасти от х**вой контент-валюты.
Потому что людям не надо вот этого всего. Искусственно раздутых конфликтов в текстах вроде «Чому Kazka закохує і викликає ненависть одночасно», на которые идет трафик из-за того, что статья поставлена на рекламу (и нетрудно даже примерно подсчитать, сколько на это ушло денег). Kazka — это абсолютно понятная история.
И, само собой разумеется, на телеграм-канал не влияет никакой инвестор, это абсолютно DIY-история, в которой конверсия просто ох**вшая. Я рад, что есть люди, которые со мной это делают. Слава богу, хоть не один в этом грустном мире, который мы добиваем сложными машинными битами.
