Въезд в пустыню, никакой связи и стройка пирамиды: как прошел первый день на Burning Man
– Зачем ты приехала на Берн? — спрашивает меня Саша из моего лагеря. Я могу отвечать разное: от «много слышала и давно хотела» до «попробовать новый опыт» и «встретить новых людей, которые не знают о тебе ничего». И все это будет правдой. Идеально, конечно, не ожидать ничего (возможно ли это в наше время?), и получишь больше, чем мог представить.
Здесь нет времени, нет денег, нет связи, нет никаких социальных отличий. Есть закаты и рассветы, твоя ответственность за задачи в сообществе, люди со всего мира и бесконечная белая пыль, которая уравнивает все и всех в считанные минуты.
Мы въехали на Burning Man около 5 утра на автомобиле: связь мистическим образом пропадает сразу же, и ты, как в фильме Линча, едешь по освещенной дорожке со скоростью не более 10 км/час в кинематографической пыли. Вдоль дороги — таблички с основными правилами Burning Man и цитатами разных авторов — от «leave no trace” до «you will never be the same after leaving this place”. И много обещаний трансформации после.
Не пытайтесь ехать быстрее или нарушать: тут дежурят рейнджеры на каждом шагу, и лучше с ними не связываться — вашу машину выпотрошат и не пустят.
На въезде встречают сотрудники – проверяют билеты, Vehicle Pass (на авто), наши Working Access Pass (мы заезжаем на 5 дней раньше, и для этого нужен специальный пропуск) и наличие безбилетников в машине. Что вы везете, никого не волнует, это не проверяют.
Говорят, по прибытию, если ты здесь первый раз (virgin), надо это сообщить, и над тобой проведут процедуру лишения девственности, — но, видимо, из-за пяти утра традицию упустили.
По пустыне на авто нужно ехать не более 5 км/ч — на велике гораздо быстрей получается. Мы въезжаем, когда здесь еще никого нет. Уже через 4 дня тут будет Лас-Вегас из огней, арт-каров, велосипедов и людей — 70 тысяч человек! И все построится на наших глазах. Магия. А пока мы находим посреди голой пустыни наш лагерь Play Alchemist. Его несложно найти по фундаменту огромной пирамиды, которую мы строим (ну и по карте, на самом деле – правда, спроецировать голую ночную пустыню с флажками и трейлерами на карту надо еще уметь).
В 5-30 утра я нахожу свой тент (все уже спят), свою кровать в нем – со мной еще два парня из моей команды. На тенте заботливо написали мое имя — это уже через сутки я с закрытыми глазами буду ориентироваться в этом пространстве. И через сутки пойму, что неважно, живешь ты в палатке с парнями или девочками — здесь не особенно переодеваются и спят, когда закончились силы от слова совсем. Да и весь мир – одна команда.
А сначала я аккуратненько прыгаю под одеяло в одежде и умираю на час: в 6-30 по расписанию лагеря (pre-built camp) утренняя йога, кофе и начало стройки.
Все строго: я просыпаюсь от гонга в 6-30. Вскакиваю и иду к команде (знаю я пока лишь пару человек из своей украинской банды, питерских парней, которые подобрали меня в Рино на авто и онлайн — создателей лагеря). Все растягиваются, делают йогу, знакомятся, пьют кофе и завтракают и в 7-00 – 7-30 уже начинается работа. Интуитивная «семейность» с первых минут потрясающая: я не представляю, кто все эти люди — американцы, канадцы, украинцы, русские — все в жизни делают очень важные дела и бизнесы. А сейчас – моют посуду, растягивают палатки, пилят, красят, строят и носят. Пыль делает всех равными.
Меня определяют в синюю команду. Я соглашаюсь строить пирамиду: «высоты не боишься? Ну и здорово». Я ничего не понимаю в строительстве пирамид, но через три минуты стою в страховке, каске и перчатках. Обязательно — защитные очки от песка с PF и защита от солнца. И вот я уже закручиваю гайки, работаю дрелью, подаю металлические трубы и орудую молотком на лифте на высоте 10-15 метров.
Моя задача: вставлять в металлические трубы хабы, прикручивать гайки, закреплять шуруповертом до 100% прочности уровень за уровнем, вместе с командой. Подавать трубы, шурупы, молоток. Ничего особенного, но надо, чтобы все сходилось в пазы, иногда пригоняя силой, молотком или стяжкой. Удивительное чувство от физической работы вообще и от прикручивания гаек на высоте. Вроде ничего особенного, но:
– нельзя считить: если где-то ошибся, то все переделывать, не сойдется в другом месте
– не хватает сил — надо просить о помощи
– смотреть, чтобы ничего не упало кому-то на голову
– синхронизироваться с остальной командой — еще с десятком человек на пирамиде и двумя в моем лифте.
Какие-то восемь-десять часов с перерывом на обед, ужин и дневной сон — и вечером ты валишься с ног в любой точке пустыни, и в общем все равно, что в твоей палатке пыль на всех поверхностях. Такой сон — лучшее, что может с тобой случиться. Да — и никаких сообщений и уведомлений, которые отвлекают. Только пыль, музыка, пустыня и команда незнакомых еще сутки назад людей.
