Им вдохновлялись Чарли Паркер и Дженис Джоплин: как бездомный викинг Мундог изменил музыку
Гуляя по Нью-Йорку 50-х, вы могли бы заметить слепого бездомного, одетого как викинг, с копьем в одной руке и кучей самодельных музыкальных инструментов в сумочке за плечами. Как и большинству американцев того времени, вам было бы трудно догадаться, что этот чудаковатый мужчина является знаковой фигурой авангардной культуры Америки. Впоследствии он повлияет на Чарли Паркера, Стива Райха и Дженис Джоплин. Его имя Луис Томас Хардин, но музыканты звали его Moondog (Мундог).
Рождение легенды
Луис Томас Хардин родился в Мэрисвилле, штат Канзас, в 1916 году. Переломным моментом в жизни парня стала поездка с отцом, бывшим епископом, к коренным индейцам арапахо. Ему разрешили сидеть на коленях вождя Желтого Теленка и бить в барабан, обтянутый кожей буйвола.
Это событие формирует у ребенка тягу к музыке. Во взрослом возрасте Луи вспомнит: «Ритмически моя музыка возвращается в прошлое – к ритмам индейцев. Вы не найдете ничего более синкопированного».
В 16 лет с Луисом происходит несчастный случай. Он находит динамитный колпак, который взрывался ему в лицо и сделал его слепым. Он отправляется в школу для слепых в Айове, где учится писать шрифтом Брайля и проходит первую музыкальную подготовку. В 1940 году Хардин отправляется в Нью-Йорк искать вдохновение и реализовывать себя в качестве музыканта.
Не имея денег, он поселился на улице, на пересечении 53-й или 54-й улиц и Шестой авеню на Манхэттене, который потом назовут «рогом Мундога».
Рядом с местом проживания находился Карнеги-Холл. В день прибытия Луис посетил концерт, на котором Леонард Бернстайн, тогда еще ассистент дирижера Нью-Йоркской филармонии, дал дебютное выступление. Это событие настолько увлекло его, что он начал регулярно посещать репетиции заведения. В 1947 году ему ставят ультиматум: либо он одевается как нормальный человек, либо ему запрещают слушать репетиции оркестра.
«У меня было много предложений от людей, которые говорили, что они помогут мне. При этом я должен был нормально одеваться. Я ценил свою свободу в одежде больше, чем стремился продвинуть карьеру композитора. Я просто хотел выполнять свое дело», –упоминает Хардин.
Луису не нравилось, что жители Нью-Йорка ассоциировали его с Иисусом Христом из-за сплетенной бороды и длинных запутанных волос. Он решает одеваться, как викинг, в соответствии с его пристрастием к скандинавской мифологии и культуре. Он носит шлем с рогами, тунику и берет в руки декорированное копье. Его наряды – это не только элемент эпатажа. Оно отражает его личность.
Лишь в июне 1981 года в Стокгольмском естествознании музее, в котором состоялось торжественное открытие артефактов викингов, музыкант узнал, что суровые воины-скандинавы никогда не носили шлемов с рогами. Это разрушает его представление, но не заставляет отказаться от образа.
Он называет себя Мундогом в честь собаки детства Линди, которая «выла на Луну больше, чем любая другая собака».
В течение 30 лет с момента переезда Хардин выступает на улице. В 1951-м он пишет свою первую композицию «Все – одиночество», на которую потом сделает кавер Дженис Джоплин.
Его выступления попали в поле зрения исследователя музыки Тони Шварца. Он производил полевые записи уличных исполнителей. Благодаря помощи Шварца выходит альбом под названием «На улицах Нью-Йорка» со звуками природы и шумом города. Эта запись понравилась известным музыкальным деятелям США. Она помогла Луису заработать достаточно денег, чтобы подать в суд на радиоведущего и звезду рок-н-ролла Алана Фрида, решившего присвоить себе популярность Мундога.
Он называет свое шоу на радио The Moondog House («Дом Мундога») и коронует себя King of the Moondoggers (Король Мундогов). Наверное, Луис проиграл бы это дело, если бы не помощь таких композиторов, как Игоря Стравинского, Артуро Тосканини и Бенни Гудмана. Они выразили свое уважение к Мундогу и отметили, что этот псевдоним принадлежит Хардину, оказавшему влияние на тогдашнюю американскую культуру.
Мундога рассматривали как контркультурную икону. Его уважали джазовые музыканты, например, Диззи Гиллеспи. Наибольшее признание Мундог получил, когда Фрэнк Заппа назвал его часовым механизмом, а писатель Аллен Гинзберг приглашал выступать на чтениях поэзии.
В начале 1970-х он все еще жил на улице, хотя студенты носили футболки с его изображением и слушали его альбомы. Вообще 70-80-е были самыми плодородными в творчестве Хардина.
Сложная музыка Мундога
Композиции Мундога не могут существовать без самодельных музыкальных инструментов. Он создал небольшую треугольную 25-струнную арфу. Следует упомянуть безымянный треугольный струнный инструмент, на котором нужно играть смычком. Еще он имел простую пентатоническую клавиатуру, а тримбой называл ударный инструмент, внешним видом напоминающий кахон с перкусиями. А еще была уни – семиструнная цитра.
Словом, если вы когда-нибудь захотите сыграть композиции Мундога, стоит будет не только создать эти инструменты, но и хорошо попрактиковаться.
Музыка Луи отличалась характерным тембром и сложным ритмом. Мундог был одержим синкопическими ритмами (смещение акцента с сильной доли такта на слабую) и мелодиями духовых инструментов. На его вкусы повлияло прослушивание в детстве военного духового оркестра и регтайма (предшественника джаза), имевших сложные ритмичные рисунки. Он так не любил распространенный ритм 4/4, что даже сказал: «Человеческий род умрет под 4/4».
Произведения Хардина имели четкую структуру. Ему не нравились популярные в те времена музыкальные эксперименты с атональностью и микротональностью.
«Гармонично, моя музыка такая же, как у Баха, Бетховена, Брамса и подобных им композиторов. Разницы действительно нет. Я строго соблюдаю тональность, а потому чувствую себя одиноким», — говорил Мундог.
Он был поклонником немецкого композитора, тем не менее, мог без стыда указать на ошибки Баха: «Я люблю Баха, но он никогда не анализировал свои произведения. Я уверен, что он понял, что там было много ошибок. Я уверен, что он исправил их, если бы было время, но у него были дети и жена, о которых необходимо было заботиться».
Мундог решил не придумывать ничего нового, а искать инновационность в прошлом. Он запомнил строки из книги о классической музыке, которую прочитал в детстве: «Вы никогда не будете композитором, если не овладеете контрапунктом (одновременное сочетание нескольких мелодических линий)». Этот художественный прием наблюдается во всем его творчестве.
Кроме того, музыку Мундога можно назвать по-настоящему американской, более того, совершившей путешествие сквозь времена. В нем содержится перкуссионные мелодии индейцев, джаз афроамериканцев, регтайм белых американцев и звуки улиц Нью-Йорка.
Творческое наследие и влияние Мундога
За свою жизнь Мундог написал более сотни произведений, включая 81 симфонию, произведения для оркестра, камерных и духовых ансамблей (в частности, саксофона), произведения для фортепиано и органа и около 50 песен. Часто он писал свои произведения с удивительной скоростью. Будучи композитором-резидентом в Вене в 1983 году, Мундог написал три симфонии за шесть недель. В общей сложности к концу следующего года он написал 20 симфоний.
До сегодняшнего дня остается большое количество неуслышанных и неисполненных композиций Хардина. Они нуждаются в участии огромного количества людей. Девятичасовая работа «Космос» требует привлечения тысячи музыкантов и певцов. В композиции «Деревянный тон» должны играть восемь дирижеров и 76 тромбонистов. Кроме того, многие этюды написаны шрифтом Брайля, которые необходимо правильно прочесть и перевести.
В 1974 году Мундог наконец-то реализовал мечту посетить родину своих музыкальных кумиров – Германию. После успешной серии концертов Хардин заявил, что не вернется домой, сделав своим новым домом улицы Франкфурта, Гамбурга и Реклингхаузена.
В Германии во время экскурсии он познакомился со студенткой геологии Илоной Гебель. Она так увлеклась музыкой эксцентричного исполнителя, что убедила его переехать к ней и ее семье в деревню Оэр-Эркеншвик. Гебель оставила археологию, чтобы стать издателем, продюсером и помощником Мундога. Вместе они основали издательскую компанию Managarm (названная в честь собаки в скандинавской мифологии, которая преследует Луну). С течением времени эти чисто профессиональные отношения переросли в любовь.
В это время в США распространяются слухи, что Мундог скончался. Его имя становится легендой. В 1989 году он шокирует всех своим возвращением на родную землю, чтобы выступить на фестивале New Music America.
Бесчисленные классические и неклассические музыканты, включая Джимми Макгриффа, Марка Болана, Moonshake, Stereolab, ценили музыку Луиса. Его имя не забыто и в современном мире.
Многие критиковали исполнителей электронной музыки за сэмплирование фрагментов из произведений Мундога. Например Mr. Scruff, британский продюсер и диджей, использовал образец птичьего плача Moondog’s Bird в 1999 году для композиции Get a Move on. Этот танцевальный трек сделал так, что все снова вспомнили о Мундоге.
Сам Хардин тоже был поклонником сэмплинга. Он впервые открыл эту технологию в Германии в 1980-х и восхвалял ее безграничные возможности. Его вышедший в 1991 году альбом Elpmas является простой анаграммой слова Sample.
Луис Хардин скончался 8 сентября 1999 года в Германии. Интересный факт, что Мундог считал мистическим число девять.
«Я обнаружил, что в первых девяти обертонах есть код, который мог быть задуман только богом. Я называю его Мегамозгом. Этот код не только доказывает, что Бог существует, но и доказывает, что там есть тайные законы, касающиеся космической конструкции. Эти вещи есть в первых девяти обертонах», – рассказывал музыкант.
Мундог стал важной частью американской музыкальной культуры. Его симфонии изучают в консерваториях США, песни эклектически переосмысливают современные музыканты, а творческое наследие изучают историки и культурологи. Луис Хардин мог бы роскошно жить как уважаемый композитор, но личная свобода для него была важнее. Он был странным бездомным, влияние которого на мировую музыку до сих пор не изучено.
