Художник Петр Ряска представил новую выставку «Коррекция памяти»
«Коррекция памяти» — вторая выставка Петра Ряски в The Naked Room. Это следующая серия рассказа о его отношениях с живописью и перформансом.
О художнике
Два года назад экспозиция «Действия Ряски» в галерее объединила пейзажи, созданные на протяжении 2012-2019 годов, буквально в одну линию. Этот кураторский прием позволил наглядно провести последовательное продвижение живописного языка Ряски от академической лепки формы в сторону свободного и телесного письма. Как будто вдохновлен этим пересмотром собственного живописного архива с позиции длительного перформанса, Ряска взялся за апгрейд требующих полотен. Под кисть попали прежде всего институтские работы. Художник вернул старые холсты к собственной художественной практике.
Ряска нашел для этих произведений элегантное, но одновременно брутальное решение: он начал укрывать их новыми слоями краски и наполнять другим содержанием. У Ряски корреция не является классической переработкой или переписыванием, ведь крепкую форму и композицию так просто не перепишешь. Это скорее игра и разговор с собой прошлым — с иронией, но и с легкой ностальгией.
В этом смысле примечательна серия женских портретов, этаких современных Мадонн, которые Ряска покрывает полупрозрачным серо-голубым накрытием и обрамляет светлым паспарту. За этой щекотливой вуалью угадываются довольно яркие, преимущественно теплой цветовой гаммы, которым художник сознательно сделал десатурацию. В этих произведениях призраки прошлого уже не столь важны и присутствуют, как могло казаться недавно. Однако как бы экзистенциально невыносима эта мысль, Ряска бросает зрителю спасательный круг — дорисовывает каждой даме горностая, как у Да Винчи, или единорога, как у Рафаэля. Условно и почти по-детски пририсованные классические герои художественного канона добавляют именно ту дробь иронии, которая позволяет человеческой памяти быть туманной, но не беспощадной.
Ряска является одинаково успешным выпускником Закарпатской академии искусств и Львовской школы перформанса и одинаково хорошо чувствует себя в обоих медиа. Но особенно интересны те его практики, где живопись и перформанс предстают двумя гранями одного произведения.
