Связь на грани возможного: альпинист Иван Кулинский и его мама
В новом выпуске — альпинист Иван Кулинский. Иван начинал с туристических походов по Крыму, но по-настоящему увлекся альпинизмом после восхождения на Говерлу вместе с покорителями вершин из Федерации альпинизма в Карпатах. После этого Иван обошел все Карпаты, открыл для себя Кавказ и теперь сопровождает экспедиционные туры и автономные восхождения в Грузии.
прямая речь. иван
В один из сложных периодов жизни я пошел с друзьями в турпоход по Крыму, а через три года находил уже столько, что захотелось усложнить себе жизнь. Так я попал на зимнее мероприятие Федерации альпинизма в Карпатах, и это была любовь с первого взгляда. После километров снега и фирна, среди ледяных надувов на вершине Говерлы я понял, что для меня альпинизм — это навсегда. С тех пор, несмотря на пройденные значительно более сложные маршруты и достигнутые серьезные высоты, у меня есть традиция: каждый год зимой ходить на Говерлу и Петрос в знак благодарности за то, что в жизни появились горы.
Мама отнеслась к моему увлечению довольно спокойно, но только она знает, чего стоило ей это спокойствие. С другой стороны, она никогда не пыталась ограничивать мою свободу, я всегда принимал решения и отвечал за них сам. С женой было сложнее. Когда она была беременна первым ребенком, меня позвали на Эльбрус. Я собрался за день и поехал, потому что иначе не могу. Она это поняла и теперь поддерживает меня. Знаю, что для домашних незнание тяжелее, чем для меня какая-то экстремальная ситуация на маршруте, поэтому стараюсь постоянно держать их в курсе, хотя много говорить по телефону в горах не люблю. Звонить с вершины и кричать: «Мамочка, я залез туда-то или туда-то», как некоторые, вообще считаю неприемлемым. Гора, а особенно вершина, — это личное, только твое, тем более что впереди еще спуск, который куда тяжелее. А вот позвонить из лагеря, порадоваться вместе, виртуально обнять — самое лучшее.
Когда впервые восходишь на новую вершину, чувствуешь что-то очень сильное. Это и детский восторг, и взрослая гордость, но больше всего — гармония, счастье, каким я его себе представляю. Ради этого мы и ходим — терпим иней, которым обрастаешь за несколько минут как снежный человек, куски льда, в которые превращаются ночью ботинки, если забыть положить их к себе в спальник, и так далее. Это чувство невозможно описать, и потому я говорю всем: нужно попробовать, чтобы узнать, каким оно будет для вас. Высота действует на людей очень по-разному. Некоторые на вершинах плачут. Например, я видел целую группу здоровенных иранских альпинюг, которые стали в круг, обнялись и рыдали как младенцы. Кто-то прыгает и смеется. Кто-то лежит и стонет что-то непечатное и малоосмысленное вроде «вот это да, ну ничего себе». Я стараюсь подольше насладиться ощущениями и видами, поэтому чаще всего молчу и смотрю. Громко радоваться и поздравлять напарников предпочитаю после спуска.
Сложные ситуации случаются без графика, поэтому нужно быть постоянно начеку. Скорость реакции, принятие правильных решений, даже если они идут вразрез с твоими желаниями или амбициями, — ключевые факторы безаварийного восхождения. Было много всего. Искрящееся в грозу снаряжение, когда пощипывает кончики пальцев, резкое изменение состояния трещин на леднике, камнепады, ураганный ветер. Даже довольно простые и хоженые-перехоженые маршруты, как, например, классическое восхождение на Казбек, весьма опасны. Как-то встретили людей с «АК-47» на пустынном маршруте в Мегрелии. Оказалось, дружелюбные браконьеры. На медведей с автоматами ходят. Хорошее ружье стоит дорого, а автомат можно достать за бутылку-две чачи. Самое скверное — заблудиться при резком ухудшении погоды. Например, однажды из-за сильного тумана и снегопада я с группой сбился на спуске с основного маршрута. Навигатор глючил, показывал что попало. Помогло то, что я хорошо знал район и смог переубедить одного испуганного участника не спускаться по руслу реки, как советуют в фильмах. Это хорошо летом, забавы ради, или когда совсем не знаешь местности. Мы траверсировали гору и вышли на основной маршрут ниже, где погода была получше и тропу не заметало. На речке нас бы ждала холодная ночевка без еды и воды, но с медведями.
Юмор в горах, как правило, черный. Например, классическая характеристика в альпкнижке — «страховаться любит, но не умеет». Или: «Вяжи булинь!» (Один из основных альпинистских узлов.) — «Что?» — «Забудь, вяжи пятнадцать бантиков!» Забавные ситуации в альпинизме забавны чаще всего внизу, когда хорошо кончаются. Например, прошли успешные спасработы, все живы и целы, спасатели смеются: «Эти двое впервые пошли на Эльбрус… с айфоном в качестве навигатора! На малопопулярный маршрут, в минус пятнадцать!» Бывают и удивительные. Стоим однажды с группой на площадке перед крутым снежно-ледовым спуском, готовим страховку. Одна из участниц смотрит вниз и причитает, что ей страшно. И тут мимо нее проносится пес, который ходил с нами из лагеря на вершину, прыгает вниз и на вытянутых лапах, подруливая хвостом, преспокойно спускается.
Самое главное — понимать, что бросать вызов горам — последнее дело. Ты должен чувствовать себя, гору, напарников в связке. И четко выполнять все правила восхождения. Можешь доказывать что-то себе, искать что-то в горах для себя, но должен помнить, что горы ни гордыни, ни заносчивости, ни надежды на «авось пронесет» не прощают. Слишком неравны силы человека и стихии. Альпинисты говорят не «покорили вершину» а «сходили тройку по гребню», «сходили Эльбрус с севера». Горы нужно не покорять, а любить — и тогда они будут отвечать тем же.
прямая речь. Тамара Кулинская, мама
Когда Иван только начинал ходить в горы, я сказала: «Если ты там будешь счастлив — это лучшее, что я могу пожелать». Есть много более опасных занятий и профессий. Вообще, в современном мире безопасность — очень условное понятие. Многое зависит от человека, от того, как он будет себя вести в той или иной ситуации. Горы дают максимальную возможность раскрыть свои хорошие стороны. На мое 60-летие сын сводил меня на Говерлу. Высота небольшая, но ощущения, которые испытываешь на вершине, незабываемы. Кроме того, было интересно наблюдать, как некоторые люди гораздо моложе меня проклинали все на свете при подъеме. После этого пришло настоящее понимание любви к горам.
Иван не очень любит много звонить, но обязательно связывается перед сложными восхождениями и после них. В дни простых переходов, дни отдыха может не звонить. Это тяжело, но я ему доверяю, знаю, что он в горах действует разумно. Тем более в больших горах легкодоступной связи нет, не говоря уже об интернете. Иногда сигнала вообще нет. Часто сын звонит мне и говорит: «Вот, залез на хребет или большой камень возле лагеря, чтобы сеть появилась». Да и заряд батареи нужно экономить.
О самых опасных ситуациях я, наверное, не знаю. О сложностях Иван обычно рассказывает легко и с юмором, объясняя, почему они возникли и как логично участники из них выпутывались. Конечно, слышу много ужасных новостей о несчастных случаях в горах. Альпинисты многим рискуют, но они получают свое вознаграждение — счастье на вершине. Настоящих самих себя. Надеюсь, что разум и выносливость сына не подведут.
Не волноваться, конечно, невозможно. Важно не волноваться чересчур, не накручивать себя. Самое сложное — полностью полагаться на судьбу и силы группы людей, которые в горах словно песчинки. Я всегда думаю о том, каким он вернется — с обветренным, загорелым лицом и тем особенным, горным блеском в глазах. И как будет радостно уписывать приготовленные мною его любимые домашние вареники и борщ.
Будьте ближе, несмотря на границы. Общайтесь с друзьями и родными по всему миру с выгодными тарифами от Киевстар.