Катерина Радченко: «Невозможно работать в искусстве и не понимать, что актуально сегодня»
В отличие от кинофестиваля, который имеет приличный бюджет и большую команду, «фотодни» делают несколько энтузиастов: автор проекта Катерина Радченко, PR-менеджер Вера Грузова и до десяти волонтеров. При этом почти все мероприятия в рамках фестиваля абсолютно бесплатны для гостей, лишь участники мастер-классов вносят символический организационный взнос. Два года команде удавалось делать Odessa//Batumi Photo Days своими силами: привлекая немногочисленных партнеров, оргкомитет привозил в Одессу американских и европейских фотографов, кураторов и художников, а Катерина собирала масштабную главную экспозицию в Музее современного искусства.
Однако на третий раз ситуация стала критической, и организаторы фестиваля запустили кампанию по сбору денег на украинской краудфандинговой платформе «Спільнокошт». Собранные средства потратят на печать полиграфии и аренду оборудования.
Незадолго до старта третьего Odessa//Batumi Photo Days мы встретились с Катериной, чтобы поговорить о том, как фестиваль изменился за три года, почему куратором главной выставки стал иностранец и что в Украине не так с восприятием фотографии.
В Украине существует два параллельных потока — коммерческая и художественная, документальная фотография. Как они должны сосуществовать?
Это в Украине они идут параллельно. Фотография не ценится. Люди сдают свои квартиры, дома, где остаются семейные альбомы, продают свои фотографии на блошином рынке, либо они где-то валяются, пропадают, уничтожаются. Не ценится архивная фотография, потому что с каждой сменой власти фотографические документы уничтожались. То же самое произошло в Донецке и Луганске: там были оккупированы музеи, все ценные вещи вывезли, а фотографии и документы уничтожили.
Почему у нас, например, очень мало архивов со Второй мировой войны? Во-первых, это связано с тем, что во время Второй мировой войны запрещалось фотографировать кому-либо без аккредитации. Во-вторых, если вдруг появлялась какая-то фотография, даже в домашних архивах, ее пытались уничтожить, потому что можно было показывать только доблесть и силу Советской армии, но естественно, что война не об этом. В немецких архивах очень много информации о настоящей войне: о смертях, о слабости солдат с двух сторон, потому что это реальность.
Арт-фотография в мире — это прежде всего концептуальная фотография, которая говорит про какую-то актуальную проблему
И так мы приходим к тому, что на сегодняшний день восприятие фотографии искажено исторически теми рамками, в которых она развивалась и развивается по сегодняшний день. Для старшего поколения и для широкой аудитории, хорошая фотография — это фотография красивая – закаты, рассветы, цветочки. В мире фотография красивая перестала существовать приблизительно в 50-х годах, когда изменилось вообще восприятие фотографии и она стала проговаривать какие-то проблемные моменты. Тогда же встал вопрос: а что такое красиво? Насколько, например, красив человек с недостатками лица? В Штатах первой начала об этом говорить так немного радикально Диана Арбус. Художественная, арт-фотография в мире — это прежде всего концептуальная фотография, которая говорит про какую-то актуальную проблему.
Что касается документальной фотографии, то это изначально коммерческая фотография. Это базис всех масс-медиа, печатных и онлайн. У нас коммерческой считается фотография на заказ: свадьба, портреты, студия, реклама. Если опять же посмотреть примеры международные, то очень тонкая грань сейчас между рекламой, артом и документальной фотографией. Она настолько тонкая, что говорить о том, что вот только одно из направлений является коммерческим, нельзя.
Что нового ждет гостей третьего Odessa//Batumi Photo Days?
Мы будем делать презентацию фотобуков и портфолио-ревью. В предыдущие годы фотобуки просто лежали на стендах, а в этом году будет формат «печа-куча»: 10 презентаций от авторов до десяти минут. Для отбора фотокниг мы объявляли конкурс книг, выпущенных либо созданных (это может быть хенд-мейд) в 2016-17 годах. Отбирать их будет Мартына Варшиковска, которая будет проводить на фестивале мастер-класс по созданию фотокниг.
Портфолио-ревью состоится в последний день. Чтобы принять в нем участие, надо будет записываться заранее. Ревьюерами выступят все наши приглашенные гости: Эрья и Мартына, которые читают мастер-классы, Томас Халасс из Словакии, автор фотографического онлайн-ресурса Mono, куратор Кевин Ли, лектор из Грузии Гурам Тибахашвили, директор музея фотографии из Греции, куратор из музея фотографии в Хельсинки. Портфолио-ревью пройдет в стандартном формате: 20 минут на каждый просмотр, разговор тет-а-тет и получение максимальной информации по своей серии работ.
С одной стороны, это возможность для фотографа услышать критику со стороны. С другой — ревьюеры так или иначе замечают лучшие серии. И так как большинство из них представляют музеи либо какие-то ресурсы, то есть возможность, что произойдет продолжение сотрудничества.
Открытие Odesa//Batumi Photo Days 2016
В этом году впервые главную экспозицию украинской фотографии курирует иностранец — Кевин Ли из Сингапура. Почему ты приняла такое решение и как все получилось?
Фотографическое комьюнити Украины довольно маленькое, поэтому, в первую очередь, хотелось избежать субъективности украинских кураторов. И моей в том числе.
Во-вторых, не хотелось, чтобы срабатывал такой момент: ты ставишь десяток уже знаменитых фотографов, и выставка получается выигрышной. Я хотела, чтобы отбор сделал человек, который ничего не знает об украинской фотографии: о фотографах, их бэкграунде, о том, кто с кем взаимосвязан или находится в конфликте. Я пригласила для этого — наверное дальше уже и найти нельзя было (смеется) — куратора из Сингапура. Кевин — основатель платформы Invisible Photographers of Asia, и через него проходят основные потоки информации о том, что происходит в фотографическом мире Азии. Он также куратор, исследователь и фотограф.
Многие хотят воспользоваться возможностью не просто приехать в Украину, а попасть на фестиваль, где ты можешь получить информацию, с кем-то познакомиться и увидеть контекст
Ему было интересно начать это исследование с нуля. Первые два месяца у нас работа была построена так, что он исследовал историю, а я ему бросала различные линки по развитию фотографии в Украине — харьковская школа фотографии, документальная школа в Киеве, модернистические движения во Львове. Мы максимально работали в историческом направлении, потому что надо было ввести Кевина в контекст. Мы очень много говорили о политике и о той ситуации, которая сложилась сейчас. Потом уже был объявлен open call, и из полученных портфолио он формировал свою экспозицию. Было интересно посмотреть, кого он отберет. Мне, конечно, очень важно, чтобы он приехал. Потому что все-таки куратор не только отбирает, но и работает с пространством (на момент публикации приезд Кевина Ли подтвердился благодаря помощи спонсоров — прим. ред.).
А как происходит дистанционная работа куратора с пространством?
Мы отправили ему фотографии и видео с площадки, план помещения. Естественно, что даже дистанционно куратор всё разбивает и делает монтаж сам, без нашего вмешательства. Он уже полностью расписал мне всё по помещениям, я получила все планы. Но тут всегда есть такой момент, что, когда ты приезжаешь на незнакомую площадку, ты иногда можешь поменять свое решение в зависимости от того, что видишь в реальности.
Так было у меня, когда я делала выставку в Корее. Я получила план, сделала макетирование и отправила все размеры на продакшен задолго до того, как приехала. Но на месте оказалось, что одна стена зеленая! Это то, что не было указано у меня в плане. И нет возможности ее перекрасить. Соответственно, мне пришлось уже по месту менять расположение работ так, чтобы они сработали, потому что то, что планировалось изначально, вообще никак не ложилось на эту зеленую стену.
Монтаж главной экспозиции в 2016 году
В прошлом году меня поразил корейский фотограф, чьи работы выставлялись на ротонде в Горсаду, который приехал в Одессу за свой счет. К Украине и украинской фотографии действительно есть такой интерес в мире, что иностранцы соглашаются приезжать и даже едут за свой счет?
Я не могу сказать за всех, ибо у каждого наверняка свои собственные причины. Могу лишь предположить, что связано это с процессом самообразования. Невозможно работать в искусстве и не понимать, что актуально сегодня. А невозможно узнать, что актуально, если живешь только в одном городе или в одной стране. Обязательно надо выезжать, поэтому я, например, в этом году ездила частично за свой счет на Paris Photo. Мне важно было увидеть тенденции. Также я планирую поездку на Венецианскую биеннале современного искусства. Это не фотография, но это срез актуальной проблемы и того, что происходит в разных странах.
Возможно, есть интерес к Украине, потому что о нас очень мало информации, а та, что есть, довольно однобокая. Есть информация, что был Майдан, но нет информации, почему он был, как он состоялся. Если говорить о Европе, то там большинство людей уверены, что война в Украине уже закончилась, потому что о ней ничего не пишут масс-медиа. Есть стереотипы о красивых женщинах и прекрасных женах, на которых формируется картина Украины. И очень многие хотят воспользоваться возможностью не просто приехать в Украину, а попасть на фестиваль, где ты можешь получить информацию, с кем-то познакомиться и увидеть контекст. Это намного практичнее и интереснее.
Другой момент, что интерес к фестивалю — это также годичная работа с каждым из наших гостей. Большинство из них я знаю лично, мы общаемся, работаем, и, когда я приглашаю, они соглашаются, потому что доверяют мне. Я предполагаю, что намного тяжелее пригласить человека, которого не знаешь лично, объяснить ему, насколько этот фестиваль прекрасен, если он на нем никогда в жизни не был. Это требует намного больше ресурсов и энергии.
С фотографом из Кореи была немного иная ситуация. Мы не были знакомы лично, но я ему написала, потому что мне очень понравились его работы. Ему как раз была интересна страна: какой же может быть фотографический фестиваль в Украине? И он приехал за свои деньги. Более того, сейчас он находится в Киеве и делает свой проект о Чернобыле. После нашего фестиваля он начал разрабатывать тему, и я думаю, что еще минимум два раза он приедет в Украину на реализацию этого проекта.
То же самое я могу сказать про группу «Спутник», участник которой Рафал Милан был у нас на первом фестивале. Он также делал потом собственное исследование и хотел приехать делать здесь свой проект. У нас не получилось ни по времени, ни по концепту это организовать, но порыв был. В этом году мы опять будем сотрудничать с группой «Спутник» — сделаем их выставку в Киеве. Актуальный проект «Потерянные территории» (Lost Territories) — это исследование, которое они делали на протяжении десяти лет про страны постсоветского пространства. Он был презентован в Уяздовском замке в Варшаве в прошлом году, сейчас у него тур: Белосток в Польше, Австрия, и если все будет идти по плану, то покажем его в Украине.
Проект «Футуристическая археология» корейского фотографа Да Сунг Ли
Когда ты начинала фестиваль три года назад, на какие международные фестивали ориентировалась?
К тому времени я уже была на китайских фестивалях, но посещала их сугубо как зритель, еще не осознавая, что буду организовывать фестиваль в Украине. Перед фестивалем я была полгода на стипендии в Польше. Тогда я посетила фестивали в Кракове и в Лодзе и большой фотопроект в Варшаве. Это было основными толчками в плане организации: я смотрела, как они работают, по какому принципу, как выстроена структура. В плане эмоциональном, скорее всего, меня подтолкнули грузинские фестивали Kolga и Tbilisi Photo Festival. Я не была на открытиях и на основных неделях этих двух фестивалей, но была на выставочной части. И меня подтолкнули сами люди, с которыми я общалась и консультировалась по поводу необходимости фестиваля, потому что у меня были сумасшедшие сомнения, стоит ли начинать. У грузин всё легко и просто, они мне сказали: ну а кто, если не ты? Конечно, запускай! А когда, если не сейчас? Конечно, запускай! И эта грузинская уверенность под какой-то бокальчик красного стала решающей (смеется).
Как за три года изменился фестиваль?
За три года мы настолько сработались с постоянной командой фестиваля, что уже не надо лишний раз проговаривать задачи, потому что каждый понимает, что делать и какой нужен результат. В этом отношении стало легче. Мы понимаем физические ресурсы нашей команды, поэтому есть стабильные цифры: три мастер-класса и четыре лекции. Больше мы физически не потянем, исходя из того, чтобы мероприятия не пересекались.
Хочется, чтобы была украинская дискуссия. В этом году я пока что не уверена в ее проведении, потому что всё опять-таки упирается в бюджет. В прошлом году, мне кажется, именно дискуссия украинских фотографов прошла очень интересно, потому что это как раз разговор о самом актуальном.
Так как фестиваль такого формата пока что единственный в Украине, в этом году мы решили презентовать его в других городах и взять оттуда волонтеров. Это интересный опыт: рассказывать о наших показах и мастер-классах в других городах Украины, где очень разные бэкграунды знаний. Выровнять его, конечно, сейчас невозможно, но по крайней мере можно заявить, что это есть, и открыть такие возможности.
А так у нас всё стабильно. Проводить фестиваль в Одессе стабильно тяжело. Во-первых, 80% нашей аудитории — это приезжие фотографы. Посещение одесситов, если не брать открытие главной экспозиции, варьируется в рамках 10-15%. Где-то 5% составляют международные гости. В этом году к нам опять же за свои деньги приезжают шесть турецких фотографов, которым интересен этот формат. Одесса используется как платформа для собрания, но я бы не сказала, что фестиваль интегрировался в среду, в одесский контекст.
Трудности, которых миллион и маленькая тележка, подстегивают тебя идти дальше или, наоборот, руки опускаются, глядя на всё это?
Это всё зависит от дня, месяца и времени суток (смеется). Бывают дни, когда я искренне говорю: «Всё! Этот последний!» Но бывают моменты, когда хочется дальше что-то делать и продолжать. На самом деле, убивают не трудности. Они есть в любой организационной деятельности, на то они и трудности, чтобы их преодолевать и идти дальше. Больше всего убивает равнодушие, когда нет отклика от аудитории либо от города. После мастер-класса или выставки ты видишь фидбэк, эмоции людей, ты видишь, что им это что-то дает, что есть какое-то развитие. Тебя это всё больше и больше подстегивает двигаться дальше. А когда ты делаешь фестиваль и не понимаешь, надо ли это городу, тогда вот начинаешь думать либо переехать, либо закрыть. С одной стороны, хочется верить, что все прекрасно, но иногда вообще не хочется делать фестиваль…
Я вообще не представляю, как вы это делаете третий год подряд.
Психи (грустно улыбается). Наверное, еще и потому, что я минимизировала свое пребывание в Одессе. А чем меньше я нахожусь в городе, тем больше забываю, что тут на самом деле происходит (смеется.) И каждый раз создаю себе какую-то оптическую картинку, какое в городе будет море, Оперный, лестница после реконструкции и как все будет офигенно.
