New friend every day: создатель агентства H2D Сергей Малецкий
Привет! Это Сергей Малецкий, создатель агентства H2D – Сергей занимается организацией концертов артистов, которые нравятся ему самому. Это они привозили Moderat и Gus Gus, это они делали десятки концертов в той самой Малой Опере, и это они скоро привезут “Кровосток” в Одессу и Buka Shade в Киев.
Мы проговорили с Сережей два часа, обсудили всю возможную музыку, которую хотелось бы слышать в Украине, целый час обсуждали значение слова “успех” и так и не поняли, но разошлись дальше расти и делать дела – потому что успех требует времени, наверное. Сегодня Сергей – мой #newfriendeveryday.
– В разные периоды детства я мечтал о разном. И врачом хотел быть, по стандарту. Я не боюсь крови: как-то у меня была операция, и я выбрал местный наркоз просто потому, что это быстрее, чем общий. В подростковом возрасте думал, что в 25 у меня уже будет квартира, машина, бизнес. В 25 думаешь: «Так, 25 наступило, а когда это все будет?» Это ментальная ловушка, которую в нас воспитывают: «закончишь школу – и все попрет», потом “закончишь университет – новая жизнь”, закончил университет – а какой следующий этап? А следующего этапа нет. И начинаешь думать, чем заниматься.
– Я учился в “Нархозе”. На момент поступления я хотел стать журналистом. На что отец мне сказал, что журналист – это тот, с кем каши не сваришь, надо идти в “Нархоз”. По факту я окончил “международную экономику и менеджмент”, но название своей профессии не могу сформулировать, как и половина моих одногруппников.
У меня не было первой работы, концертами я начал заниматься еще на курсе втором. Мы делали маленькие концерты, квартирники: собирались на квартире люди, артист приезжал – в камерном формате, бюджетный вариант. Бюджет мой был отличным, мне этих денег хватало на проживание. Не было потребности идти на работу, я учился в университете, раз в месяц делал концерты, и их хватало на то, чтоб закрывать какие-то свои базовые потребности.
В конце пятого курса наступил период “ну все, ты же заканчиваешь, нужно искать работу». Решил искать, сходил на 5 собеседований, этот процесс всегда меня возмущал: вот сижу я, которому нафиг это не надо, и напротив меня сидит точно такой же чувак. Фантомное изнасилование: «ну, расскажите о себе» – я нехотя о себе рассказал, «ну хорошо, мы так же нехотя расскажем о своей компании». Я нашел работу в смежной теме – билетный оператор, проработал там 3 месяца, понял, что не мое. Потом я все равно ринулся в концертную историю, потом пошел период Малой Оперы, мы её реанимировали в 2012/13 году. Потом Малая Опера закончилась, у меня были базовые умения, был интерес, специфика, мне это нравится, музыку я люблю.
Страх – это то, что заставляет человека беречь себя от какого-то говнища. Страх – это важная эмоция, но контролировать ею можно не всё, это как нервное окончание. Надо делать – брали и делали, просто делать или нет – это колебание меня бесило, но тем не менее я всегда нахожусь в зоне дискомфорта.
– Мы занимаемся крайне стрессовым делом. Для меня стресс – это норма, перманентное состояние, сопутствующее работе. Я пытаюсь научиться отключаться, приходя домой, чтоб не испытывать это. Иногда получается абстрагироваться, и в этом есть свой фан.
– Дети учатся у родителей: в совке не было 3D-глубины всего, над чем работаешь. Был совершенный критерий – бабло: кто больше зарабатывает, тот и круче и сильнее, у того и тачка круче. И я помню себя ребенком: «бабло-бабло-бабло», и в семье все только и говорили «бабло-бабло-бабло». Пока мы все не выйдем на следующий этап потребительства, новых потребностей в пирамиде Маслоу, ничего не будет.
– Я никогда не любил кичиться и никогда не гнался за социальным признанием. Возможно, это самообман, но меня больше всего прет, когда я захожу на ивент – а там всё как надо (так бывает далеко не всегда). Но эта одна минута, когда артист на сцене в экстазе, люди в зале в экстазе, все увлечены – и ты понимаешь, что ты – именно та шестеренка, по причине которой эта молния бахнула именно в это место.
Мне хочется, чтобы у нас появилась музыкальная индустрия, приближенная к европейской – с нормальным объемом СМИ и площадками. Хочется, чтобы люди не думали о том, купить ли им буханку хлеба или пойти на концерт. Кто-то хороший пример привел: «В Москве рынок, а у нас базарчик». И это правда так. У нас мало СМИ, у нас негде этому учиться – это самая большая проблема.
– Я давал во Львове лекцию студентам на основе своего опыта, и все вопросы львовских студентов были про бабло. Сколько вы в месяц зарабатываете? Сколько вы с одного ивента зарабатываете? Бабки – это важно, но если вы будете думать только об этом, то ничего не получится. Вы закончите, как Скрудж Макдак – богатым, но не счастливым.
Мне хочется построить компанию, которая будет заниматься не только концертами – мне хочется менять подход к концертной деятельности: мы и так пытаемся делать нонконформистские истории, форму обратной связи от людей. То, что я прививаю всем сотрудникам – это то, что мы должны делать всю низкую предпринимательскую способность нашей страны чуть лучше обычного. Чуть лучше сервис, чуть выше качество – и ты уже будешь на порядок лучше, чем рынок.
– Мы стараемся делать лучше форму обратной связи. Но иногда заходишь после концерта в “Фейсбук”, а там все – звукорежиссеры, все – световики, все – организаторы, все всё знают и понимают. А по факту сделать что-то конструктивное далеко не каждый горазд. Вот как раз формы дают возможность сделать что-то конструктивное и оценить полученную услугу. И это дает связь между гостями и нами как компанией. И всё равно я не уверен, что люди, которые ходят на концерты, в принципе знают организаторов – им важен артист.
Меня всегда увлекал масштаб: 100 человек, 200, 1000, 10 000. Но только после 10 000 делать на 1000 неинтересно. Если ты не найдешь, как сделать «больше», тебя перестанет переть. Все организаторы на этой игле сидят. Ты ввязался уже в драку – махайся до конца. А когда ничего нет – легче создать новое. Гиперконкурент.
– Мы находимся в нормальной среде, чтоб развиваться, но любое валютное колебание оставляет отпечаток и на артисте, и на организаторах, и на людях. Ты не можешь пропорционально курсу выровнять цену билета.
– Бывают моменты, когда ты не хочешь просыпаться и брать трубку. А ты должен бежать. Поэтому иногда нужно сделать двухнедельный перерыв, распустить людей и вдохновиться. И всегда иметь вещи, которые заряжают: чем больше таких вещей найдешь, тем меньше нужна подпитка. Для меня побыть одному 2–3 часа крайне важно, я интроверт, которому нужно самовоспроизводиться. Или кроссфит – вырубает голову напрочь.
– Рост – сопутствующее успеха и развития: ты можешь каждый день делать “Теслу”, но каждый день всё равно одну_и_ту_же_”Теслу”. Мы же на наркоте: всегда нужен рост, рост, рост. У меня есть знакомые, которые дошли до пика в индустрии, и мне всегда было интересно, а что дальше. Куда дальше? Я боюсь, что меня разочарует их ответ, поэтому я у них не спрашиваю. Но потом думаю, что их потолок – это не значит мой. Всегда можно найти куда расти, было бы желание.
Есть какие-то чуваки, которые формально без образования, но их научил какой-то жизненный опыт. Ты не можешь сразу пройти пять ступеней пирамиды Маслоу. А успех – это определенно рост и внутренняя гармония. Можно быть успешным крайне дорогой ценой, при этом быть крайне успешным по каким-то другим критериям и крайне несчастным по самоощущению. Здесь важно не терять свой внутренний комфорт и не идти вразрез с внутренними ценностями. Для кого-то хорошо быть богатым, но они торгуют наркотой, или вот человек богатый и успешный, но он убивает людей. Рано или поздно его совесть его убьет.
– Организаторы концертов часто воюют с «мельницами». Я бы привез всех, кого только можно, просто спроса нет. Я фанат Radiohead, но привозить их слишком попсово, другое дело – The National или Кендрик Ламар. Кто-то другой, конечно, поверил бы в спрос своими деньгами и решил сделать то, что не сделал я – и я искренне буду верить, что люди соберутся, и буду желать этим ребятам успехов.
Наш современный социум больше всего демотивирует. Государство ничего не делает, потому что умными тяжело управлять. А эти пророки людей, которые сами чего-то добиваются, они либо улетают первым же самолетом, либо, как и мы, сражаются с мельницами.
– Я очень близок к тому, чтобы уйти в буддизм. Я в принципе не религиозный человек, но буддизм мне близок, оно жужжит внутри. Заходишь в храм – чувствуешь место силы.
Деньги для меня, с одной стороны, мерило чего-либо, как правило, критерий измерения аспекта, это как в см мерить расстояние. И это инструмент для реализации плана, затей, но никоим образом не богоподобный идол, которому нужно поклоняться.
– Я воспитываю в себе планомерность: у меня всегда есть карандашный референс, какими через 5 лет я примерно вижу себя и свою компанию, но я навожу ежегодную резкость. Если в один момент я пойму, что не хочу делать концерты, а хочу заниматься другим – я брошу все легко. Возможно, я постараюсь автоматизировать процессы так, чтобы безболезненно уйти из бизнеса и заниматься тем, что мне по фану. Я часто слышу: «Бля, я уже 5 лет занимаюсь этим, я не могу». Я говорю: «Чувак, ты же страдаешь». А мне: «Да, но столько сил потрачено». Так вот: зачем?!
