Ярослав Лодыгин: «Луганская область — это невероятные земли, которые мы никогда не видели»
Роман получил звание книги года, а потом и десятилетия по версии BBC, переведен на русский, английский, немецкий, французский и польский языки. Съемки фильма стартуют 31 июля в городе Старобельск Луганской области — родном городе Жадана, где и происходит действие книги.
Приключения Германа, главного героя романа, начинаются с того, что он вынужден на несколько дней съездить на малую родину, чтобы уладить дела старшего брата. Герман уверен, что в скором времени вернется в Харьков, где остался жить после университета. Однако неожиданно для самого героя короткая поездка превращается в длинное путешествие, где есть место рейдерству и любви, ностальгии и борьбе за будущее.
Идея экранизации пришла к Ярославу Лодыгину сразу после прочтения романа в 2010 году, но кропотливая работа по написанию сценария и поиску бюджета заняла шесть лет. Радио- и телеведущий, стендап-комик, создатель радио «Аристократы» Лодыгин меньшему количеству людей известен как сценарист короткометражных фильмов «Дрифтер» и «Золотой парашют».
Мы встретились с Ярославом на кинорынке ОМКФ и узнали, в чем универсальность истории «Ворошиловграда», почему плохие дороги влияют на мироощущение и как в фильме сохранить атмосферу романа.
В одном интервью вы сказали, что «история Жадана должна стать моей, чтобы потом она стала историей всех, кто смотрит кино». Что «вашего» в истории «Ворошиловграда»?
Ой, очень много. С первых страниц начинается жесткая привязка ко мне: Герман, как и я, учился на историческом факультете, по дороге в Старобельск он проезжает мимо моего дома. Это не написано в романе, но я-то знаю маршрут. И вот с этого момента я уже сильно включен в историю, потому что мне очень легко представить, что это я.
Герман умеет разговаривать с любыми людьми. Не договариваться, а разговаривать и услышать любого человека. Он в некотором смысле дипломат, хотя и очень искренний, всегда очень честно отвечает. Я рос на Харьковском тракторном заводе (район Харькова, который славится криминогенной обстановкой. — Прим. ред.), и первый скилл, который нужно было освоить — умение поговорить с любым человеком с любыми намерениями по отношению к тебе. И при этом не сесть в лужу, не прогнуться, а отстоять свою линию, даже если эта линия в том, что ты просто идешь к метро. Такое жесткое окружение и в Старобельске.
Подготовка съемочной площадки фильма «Ворошиловград»
Еще Герман страшно смешной. Он всегда накрывает реплики других людей такими панчлайнами (короткие хлесткие фразы, на которых строятся выступления профессиональных комиков. — Прим. ред.).
Мне близко и то, что он не сразу решается ввязываться в эту всю войнушку. С Германом происходят страшные вещи: давление, риск, опасность. И решиться на такое испытание прям вот так вот (щелкает пальцами), как в голливудском фильме, — я бы в это не поверил. Его сомнения для меня — элемент достоверности. А вот дальше начинается самое интересное: когда он все-таки решается взять ответственность за заправку, то проходит интересную трансформацию, которую у нас в стране не каждый смог пройти. Многие бизнесмены, сталкиваясь с таким давлением, выбирают опцию «продать-отдать-сдаться».
В Украине много людей, у которых постоянно забирают то, что принадлежит им. Начиная с базовых прав, заканчивая делом всей их жизни. Мне кажется, каждый может увидеть себя в этой истории. И там есть герои, кроме Германа, к которым может присоединиться человек любого возраста и социального статуса.
Сергей Жадан всех персонажей, даже неприятных, описывает с иронией и одновременно с любовью. Сохранится ли такой подход в фильме?
Да, конечно. Для меня нет негативных персонажей. Это банальное, но абсолютно точное правило, что у негативного персонажа тоже есть своя мотивация. Нет таких людей, которые ходят и думают, что они злодеи. Даже у Марлена Владленовича и Николая Николаевича (антагонисты главного героя в романе. — Прим. ред.) есть своя правда, поэтому сейчас я знакомлю наших актеров с настоящими луганскими рейдерами. Для того, чтобы они немножко поняли их мир. Они же не считают, что делают что-то плохое. Они искренне не понимают таких людей, как Герман, и действительно считают, что заправка в том виде, в котором она предстает перед нами в истории, это неэффективный бизнес, неэффективное использование пространства и трудочасов. И что гораздо больше пользы было бы, если принять их «помощь» и развивать регион по особенной стратегии.
Постер фильма «Ворошиловград»
Это ваш первый полнометражный фильм. Чем отличается работа с актерами в полном и коротком метре?
И в полнометражном, и короткометражном кино я все равно стараюсь репетировать с ребятами, много говорить. У нас некоторые актеры живут в каком-то параллельном мире: они не следят за тем, что происходит в обществе. Я не говорю все, но многие заявляют себя вне политики, как будто возможно просто пребывать в искусстве. А ведь они актеры, они должны играть настоящих людей и разбираться в таких вещах. Поэтому мы проводим время в том числе просто разговаривая о проблеме, об экономике, о бизнесе, о частной собственности, о базовых правах, о ценностях. О тех вещах, о которых обычно в жизни не успеваем говорить.
Потом репетируем — почти все сцены в фильме, кроме некоторых связок. Мы разбираем сцену структурно, по частям, продумываем внутреннее движение. Мне это страшно нравится, тем более что актеры, которых я выбрал, очень хорошие и талантливые.
В фильме задействованы профессиональные актеры?
Да, но что такое профессиональный актер? У меня один актер говорит: «Я профессионал, я не буду репетировать». Это так у нас размылось представление об актерской профессии из-за этих чертовых сериалов, где твоя профессиональность заключается в том, что ты можешь выучить 30 минут текста в день и быстро отыграть какое-то базовое отношение, при этом оставаясь минимально органичным в кадре. А я с этим не согласен. Футболист, который не тренируется, это аматор: он просто приходит раз в неделю, играет в свое удовольствие и уходит. А профессионал тренируется целую неделю, чтобы выйти на поле. И вот мы пытаемся этим как раз заниматься: мы долго тренируемся, чтобы потом выйти на съемочную площадку и сыграть.
Технический вопрос: вы будете писать звук на площадке?
Будем стараться. У нас 80 процентов, скорей всего, получится записать на площадке. Есть сцены, в которых технически невозможно это сделать, и тогда мы что-то переозвучим.
Вы говорили, что это будет смешное кино. Считаете ли вы, что есть запретные темы, на которые нельзя шутить?
В нашем фильме нет таких тем. Есть темы, по поводу которых шутить нужно через какое-то время, не сразу. Вот, например, когда в Соединенных Штатах случилось 11 сентября, американским комикам понадобилось месяц-полтора, чтобы первый раз попробовать пошутить об этом, в принципе позволить себе улыбнуться. Когда случаются такие трагедии, делать это очень сложно, но задача профессионального комика — ощутить момент, когда можно снова шутить. И тогда тема перестает быть запретной. А обо всем остальном шутить нужно.
В книгах Жадана есть абсолютно неповторимая атмосфера. Как вы будете воссоздавать ее в фильме?
Слово «атмосфера» описательное, поэтическое, которое подразумевает бог знает что: всё и ничего. Но давайте попробуем разложить.
В случае с Жаданом это всегда место. Чаще всего очень некомфортное: какие-то квартиры неуютные, заброшенные или полузаброшенные места. Потом — человек на фоне этого места. Он всегда сохраняет легкость восприятия, иронию, в том числе по отношению к этому месту. И часто с этими людьми в этих местах случаются возвышенные события, которые абсолютно не соответствуют антуражу. Вот эти три штуки, которые создают в какой-то степени атмосферу.
Конечно, в книжках Жадана это еще весьма поэтический способ описания, потому что Сережа прежде всего поэт, мне кажется. И то, как он описывает место, человека и события, и создает атмосферу на основе этих трех элементов.
Сергей Жадан на пресс-конференции фильма «Ворошиловград»
В кино мы можем воспроизвести место, мы можем создать характер героя и мы можем показать события и действия. Но у нас возникает проблема с поэзией, потому что времени на поэтическое описание того, что происходит, у нас нет. Я не хочу включать закадровый голос, потому что это худшее, что можно сделать с экранизацией книжки. Но у нас есть музыка, например, монтаж, у нас есть визуальные художественные приемы, которые книге недоступны.
В нашем фильме мы разрешаем себе на шаг отходить в сторону от реальности. Потому что то, что делает Жадан, приводит к тому, что мы находимся в очень узнаваемой, но искривленной реальности, в которой ты не все правила можешь сразу идентифицировать. Вроде бы все реалистично, а вроде что-то волшебное начинает происходить. Вот эта фантазия, игривость, надеюсь, у нас будет в каждом департаменте: и у оператора, и у звукорежиссера, и у актеров. С музыкой отдельная, конечно, напряженная работа.
Вы говорили, что в фильме будет звучать Прокофьев…
Я люблю смесь низкого и высокого. Когда герои говорят какую-то чепуху на самом низком языке, а потом выступают призраки из тумана, которые проходят через кабину КАМАЗа в сцене с Кочей и Германом. Когда смешное сочетается с несмешным, вот это мне нравится, тут появляется то, что меня интересует.
Публичная презентация фильма в рамках программы “Арт-ОМКФ” в галерее Invogue Art
Вы работали над сценарием со скрипт-доктором в Барселоне. Насколько кардинально поменялся сценарий после этого?
Он не сильно поменялся, но много идей, мыслей, которые мы проговорили, повлияли в итоге на готовый съемочный сценарий. Это была необходимая техническая работа, потому что мы хотим, чтобы фильм, который мы делаем, был интересен и понятен людям в других странах, при этом оставаясь локальным фильмом про конкретное место.
В чем универсальность истории для человека, который не знаком с местом и украинскими реалиями?
Универсальность этой истории очень христианская, что ли. Я человек нерелигиозный, но воспринимаю религию с точки зрения мифологии, на которой мы все воспитаны. И в принципе между немцем, англичанином и украинцем нет большой разницы в плане мифологии. Существенной, такой, которая будет, например, между украинцем и индусом в плане восприятия мира. У индуса это цикличный мир, в котором можно ничего не делать, если так тебе судьба написала. А у европейца это все равно линейность жизни: какой-то отрезок времени, который ты можешь провести по-разному, конечно, но лучше снизу вверх, завоевывая и побеждая. То, каким именно образом ты завоевываешь и побеждаешь, в каждой культуре по-своему понимается. Но в целом эта линия, мифологическая основа, она одинакова для всех. Христианская еще и потому, что Сережа, по сути, другими словами рассказал библейскую легенду о пророке Ионе. Идея о промысле Божьем, как говорят люди религиозные, или фатуме, судьбе, очень понятна всем западным людям, к которым я отношу и украинцев.
А как украинцы прочтут эту универсальность, учитывая, что действие происходит в конкретном регионе?
Я много езжу по всем регионам Украины и не вижу такой большой разницы, о которой принято говорить по телевизору. Вот у нас есть актриса Женя Муц, которая будет играть Катю. Она из города Золочев Львовской области и говорит на украинском языке. Она приехала в Старобельск и боялась, что ее убьют. А там бац — все по-украински говорят с ней. Для нее это был большой сюрприз.
А чем Золочев отличается от Старобельска в сути экономических процессов? И там, и там приграничная история, только с разными границами. И там, и там намешано всех. Да, смеси отличаются в деталях, но в целом это очень похоже. Я больше общностей нахожу, чем различий.
Мне важно, чтобы люди это увидели. Ведь то, как мы представляем Донбасс, это ж катастрофа просто. Людям скажешь «Донбасс», и у них — буф-буф-буф! — картинки какие-то странные перед глазами. А туда приезжаешь – там вообще не так. Это потрясающе красивое место. Луганская область — это невероятные земли, которые мы никогда не видели. Люди с Западной Украины редко едут дальше Киева, и с Восточной тоже. Я хочу, чтобы они увидели друг друга и познакомились.
Расскажите о своем путешествии по Одесской области #впоискахукраинскогогоа.
Мне нужно было отдохнуть, и я подумал, что наверняка в Одесской области есть много прекрасных мест для этого. Тогда как раз, по-моему, был первый сезон без Крыма, и мне хотелось посмотреть, что у нас есть еще и в каком оно состоянии.
Красивейшие места с гигантским туристическим, рекреационным, санаторным, экономическим, транзитным, транспортным потенциалом — всё это можно сказать про Старобельский район и Измаильский район в равной степени. Но дороги в точно таком же ужасном состоянии.
Мы такие все мрачные, потому что нас изматывают дороги.
Ты очень много сил тратишь, чтобы откуда-то куда-то добраться: объезжаешь, качаешься, ты едешь короткое расстояние страшное количество времени. Приезжаешь уже уставший, злой. Мы такие все мрачные, потому что нас изматывают дороги. Лучшее, что может сделать государство, это построить дороги, и все будет хорошо.
Если бы ты перестал смотреть себе под нос, за капот на ямы, и смотрел бы по сторонам, то увидел бы, в каком красивом месте находишься. Например, в Луганской области есть места, где уже починили дороги, ты вдруг поднимаешь голову и, конечно, по-другому начинаешь относиться.
В одном из интервью вы сказали, что в ваших планах снимать кино и жить у моря. Кино вы уже снимаете, а что с морем?
Я очень терпеливый человек, поэтому всё step by step. Как только появляется возможность быть у моря, я нахожусь там. Сейчас освоил управление яхтой, и как только у меня появится возможность, буду это делать. Когда-нибудь у меня появится возможность пустить корни у моря, и я это сделаю. Сейчас не могу думать ни о чем другом, кроме фильма, будто в какой-то дымке нахожусь. Все, что не относится к фильму, для меня нереально. А то, что есть на самом деле нереально — фильм, реплики, репетиции — для меня реальнее, чем всё вокруг.
