New friend every day: фанат марки BMW Раду Пила

Привет! Это Раду Пила – создатель большой сети тюнинг-сервисов в Молдавии и фанат марки BMW (на правой руке у Раду – огромная тату с их логотипом).

Раду – историк по образованию, но работал в грузоперевозках и мобильной связи и, после того как обанкротился (купив две фуры для логистики), решил тюнинговать собственную BMW. И потом понеслось – открыл свое ателье чип-тюнинга (это когда на программном уровне увеличивают мощность авто, если для девочек) и спустя шесть лет стал лидером на своем (молдавском) рынке.

Мы познакомились с Раду в BMW Driving Academy, я орала на пассажирском сидении при слаломе на 100+ км/ч, пока он был за рулем, потом обсуждали, может ли девушка быть за рулем (мы менялись – я везла и его, правда, на других упражнениях), и сегодня Раду – мой #newfriendeveryday.

– В детстве я мечтал стать крановщиком, как папа, и работать на автокране с желтой стрелой и синей кабиной. Моя мама работала бухгалтером на книжной базе, куда приезжали все книги и распределялись по республике: у нас был доступ ко всем книгам Молдовы, но, правда, я так и не начал много читать.

Мой папа любил машины: у нас был тюнингованный “Москвич 2140” в версии ЛС, и в нем всегда была чистота. В его КамАЗе было тоже аккуратно и интересно: наклейки с девочками и вот это всё. Мужской запах для меня – это руки, которые пахнут соляркой и бензином. Я начал водить В 1997 году. Мама тогда продала “Москвич” и купила “Жигули”: я повесил туда титановые диски и начал его тюнинговать. 
Я учился на историческом факультете, и там ни у кого не было денег, оттого все офигели, что у меня был жигуль, в котором я все время что-то менял.

– В 98-м я купил за свои деньги серую хюндай элантру – ей было 3 года, тогда это был высший класс, в Молдове было считанное количество таких авто.

Зачем автомобилям тюнинг? А зачем люди ходят в спортзал? Ну, чтобы нравиться девушкам, чтобы быть лучше, чтобы гордиться собой.

Для альфа-самца, который любит свою тачку, это территория, куда никто не влазит, где он чувствует себя хорошо. Кто-то сравнивает машины с любовницами и женами – им тоже хочется что-то дарить и ухаживать.

Когда начался последний кризис в России, продажи у тюнинг-ателье не прекратились, а даже увеличились: для многих машина – это способ снятия стресса, это своя территория. Когда человеку плохо, он пытается найти отдушину – кто-то пьет, кто-то по бабам ходит, а кто-то занимается машиной.

Женщины имеют право быть за рулем. Мне комфортно, что у моей жены есть машина, и не давать ей право сдавать на права – шовинизм. Я видел мужиков, которые водят намного хуже, чем моя жена. Когда я вижу на дороге, что женщина порядочная, то пропускаю. Но не всегда. И меня пускают. 
– Но не все? 
– Когда моргаю глазом, то все.

Все думают, что тюнингуют машины только молодые. У нас иначе: это мужчины старше 35. Вот приходит к нам, к примеру, дядька в возрасте: ему лет 60, у него bmw х3, хочет увеличить мощность, мы сделали ему чип-тюнинг и говорим:
– Ну, давайте потестим, проверим, как она теперь разгоняется.
– А зачем? 
– Эээ, ну а зачем вы это делали? 
– Ну, чтобы был запас мощности. Чтобы знать, что я _могу_, когда нужно.

Женщины тюнингуют машины иначе – у них другой смысл: бабочки, реснички, диски. Чип-тюнинг они используют очень редко, для них важнее, чтобы тачка выделялась из толпы, чтобы оборачивались мужики.

– Я люблю свою страну и кормлюсь от ее земли. Я могу предположить то, чтобы иметь бизнес в других странах, но жить хочу остаться все равно здесь. Когда магазины закрываются в 4 вечера – для меня это скучно.

Если сравнивать Кишинев с городами, где я был, этот город – само спокойствие. После Москвы тебе кажется, что здесь никто ничего не делает.

Молдавия – это гостеприимство, красота, местность. Я не думал над вопросом, что я люблю в своей Молдавии. Вино вот люблю! Едешь по Молдавии, видишь виноградники и осень – и красиво просто. И похер, что дорог нету.

Водители в Молдавии не соблюдают полосность – и я так исполнил как-то в Киеве. Меня остановили, сделали предупреждение и отпустили, и сказали, что это я у себя в Кишиневе так могу ездить.

У нас есть понятие “ЛГБТ-комьюнити” – это водители на литовских и болгарских номерах.

– Я боюсь нереализованности. Я не могу сказать, что боюсь смерти. Страшней всего для меня – когда я не могу повлиять на какие-то вещи. Боюсь остаться без связи, навигации и денег в другой стране. Боюсь необратимости.

Все, что я делаю, я делаю для семьи. Я перестал делать что-то ради других: ты не можешь всегда работать ради чужих интересов. 
Когда-то я хотел всем нравиться, сейчас мне это неважно.

Деньги – это всего лишь инструмент для того, чтобы обеспечить гигиенические потребности.