New friend every day: IT-предприниматель Андрей Бондаренко
Привет, это Андрей Бондаренко, IT-предприниматель, инвестор, партнер Move on Miles и Hirehunt. Ему 20 лет, и он выше меня на две (а то и три головы) во всех смыслах: он настолько осознанный, современный и эффективный, что хочется его слушать и у него учиться.
Андрей – доказательство того, что “новое (для меня) поколение” быстрее, смелее, решительней и успешней нас и что не весь опыт одинаково полезен (в том смысле, что логика, здравый смысл и осознанность порой сильнее некоторого опыта).
Андрей (со своими партнерами-одногодками) занимается стартапом, который выводит крупные западные компании на украинский рынок, они работали в Эстонии в акселераторе, в прошлом году впервые поехали в Долину, подняли очередной раунд (с большим количеством нулей – это непубличная информация) и сейчас растят бизнес далее, поняв, что рынок восточной Европы – очень ограниченный.
Мы познакомились с Андреем, будучи менторами на одном и том же проекте (удивительно, что ментор Андрей был младше многих студентов и мудрее многих менторов), а сегодня Андрей – мой #newfriendeveryday.
– Я очень благодарен своим родителям, которые мне разрешали не ходить в школу, – и у меня было время мечтать. Начиная с 5 класса не посещал примерно 70% занятий. Мой папа – менеджер в British American Tobacco, а мама – психолог. То время, которое я не проводил в школе, я много читал и просто думал. Я сильно уверен в том, что наша школа убивает людей, реально: она делает из людей существ, нацеленных непонятно на какие результаты и оценки, при этом забирает у них максимум свободного времени, чтобы узнать то, что нужно узнать, и подумать о том, о чем нужно подумать. Поэтому в детстве я мечтал сделать что-то максимально большое.
– Мои одноклассники были очень удивлены тем, что я поехал учиться в университет в Эстонию. На что я отвечаю: ничего удивительного – вы же поступали в киевские вузы, вот и учитесь в киевских. А я решил поступить в эстонский.
– Когда я был очень и очень маленьким, я всегда думал: что самое большое можно сделать? Построить самый большой в мире дом или самый большой в мире бизнес? Я ещё не знал, что это такое, но иногда я делал какую-то новую штуку с дедушкой для велосипеда, и мне это нравилось. Поэтому я люблю делать новые вещи, если не руками, так мозгами. Я разбирал телевизоры, даже рабочие. Меня за это не ругали, за что я тоже очень сильно благодарен. Я читал очень много книг про путешественников и про большие изобретения, которые повлияли на мир.
– Чуть позже, в 14–15 лет, у меня был трехлетний период, когда я хотел пойти в политику, стать президентом. Я даже стал президентом школы, за что меня хейтили. Впрочем, закончил я школу всё равно со средним баллом 11.
– В корпоративной тусовке всё совсем по-другому: чем реже ты говоришь – тем больше тебя слушают. Половину того, что я сказал тебе, я не могу объявить публично. Мне не нравится принцип “fake it ill you make it”: вот откроем компанию и красивый офис, тогда громко заявим о себе.
– У нас в команде три человека по 20 лет с опытом работы в небольшом стартапе. А здесь объемы в тысячи раз больше, тем те, с которыми мы работали еще год назад, эти суммы несопоставимы. Наша первая весна была адской: квартальное планирование на два года, объемы по деньгам – это была дикость, к этому мы привыкли только в начале лета и только тогда поняли, как всё это будет работать.
Нас спасло то, что мы сначала делали, а лишь потом думали. Когда ты идешь на встречу с человеком из Google, к примеру, ты понимаешь, что он король мира: у него свой автопарк и куча сотрудников в подчинении. Главное, не зацикливаться на этом, а помнить, что он такой же человек, с такими же проблемами. Выходишь и начинаешь думать: «Вот встретился с очень крутым человеком, пришли к соглашению – здорово».
– Когда ты говоришь с “великими” один на один, то понимаешь, что у них нет суперзнания, нет 25-й хромосомы – они просто не боятся делать то, что они делают, не боятся делать это в самых больших масштабах. Это единственное, что их отличает – отсутствие страха сделать что-то большое. И при этом ты должен не просто делать то, что ты не умеешь, – ты должен брать ответственность.
– Мне понравилось одно упражнение, которое показывает, насколько продуктивно ты тратишь свою жизнь: 56 квадратиков в году, и ты просто берешь и зарисовываешь по неделям, сколько ты прожил. По листку А4 получается 90 лет жизни, 90 листов, тетрадка такая. Когда я засыпаю и думаю, что осталось каких-то 40–50 лет – и всё, ты больше ничего не сможешь делать, то вот это “страшно” или “сложно” отходит далеко-далеко на задний план. И когда ты в конце года сидишь и зарисовываешь квадратики за предыдущий год, понимаешь, как мало сделал. Насколько больше я бы сделал, если бы не жульничал, не прогуливал тренировки, не приезжал в офис на 11 часов.
– Мне кажется, что время сейчас очень сильно ускоряется. Из-за многих вещей, из-за технологий. Время принятия решений 20 лет назад и сейчас – совершенно разные вещи. 20 лет назад было нормальным подумать над предложением месяц, встретиться за гольфом. А сейчас у тебя есть 20 минут, чтобы ответить на письмо, иначе ответит кто-то другой и сделка не случится. Мессенджеры, они вообще убили какую-то возможность подумать над чем-то. Если ты не отвечаешь день, это уже считается плохим тоном. Да, ты учишься быстрее принимать решения, но теряешь часть осознанности в жизни. В этом случае во многом спасает интуиция. Поэтому я считаю, что сейчас женщины будут все больше показывать себя в бизнесе и в политике, потому что у них интуиция очень развита. Интуиция станет важным фактором того, как ты будешь продвигаться вверх.
– С доступом к нормальному образованию и возможностям на Западе у женщин огромное преимущество. В нормальных странах нет хейтерства «место женщины на кухне». И нормально то, что женщины будут занимать свою часть – не 50% или 60%, а просто у женщины будет такой же шанс построить карьеру, как и мужчины. Опираться на гендерные квоты даже с точки зрения технологических компаний не очень круто.
– Мне нравятся инициативы, которые идут против гендерных стереотипов: одна девушка занималась тем, что переписывала сказки, но меняла местами героев. Например, “Золушка” наоборот: есть принцесса и есть принц. Такая простая вещь, но меняет восприятие: не женщина работает уборщицей, а принц. Представляешь, все сказки, которые есть для детей сейчас, созданы в эру тотального доминирования мужчин во всех сферах, потому женщины занимают в сказках слабую сторону! Времена поменялись, и шансы равны. Такие инициативы помогают больше, чем конкурсы, в которых только девушки могут участвовать, или приз за то, что ты девушка, – это больше дискриминирует, чем помогает.
– Всё, что заходит в экстрим, неправильно: когда говорят, что теперь мы с девушками равноправны, потому не надо открывать перед ними дверь или помогать с покупками – тупо. Есть физиологические отличия, и если ты нормальный человек, ты поможешь девушке. Люди, которые спекулируют на этой теме, проиграют. Больше всего в таких ситуациях, как гендерное равенство или бизнес, я не люблю спекулянтов. Которые берут хайповую тему и заводят её в какой-то экстрим.
– Люди из технологической тусовки очень сильно заангажированы: они видят, что мир очень сильно поменялся. Но на самом деле лишь 5% нашего мира так живут. Если мы посмотрим на Африку, Индию, Азию – там всё совсем по-другому. Чтобы сравнить всё технологически, нужно 40–50 лет, когда технологии получат такое же распространение, как промышленные технологии 100 лет назад. Люди из IT-тусовки слишком преувеличивают влияние всех этих штук на мир, потому что большая часть мира осталась ещё за границей цивилизации. Это наша ответственность – сделать её лучше.
– Это процесс, и технологий не нужно бояться: мир всегда сам регулируется. Всё существует по законам эволюции, остаётся хорошее и уходит плохое. Если через десятки лет человеку останется какое-то место в этом мире, значит, он найдет себе применение: будет создавать искусство или думать о большем. Этот процесс можно сдерживать, пытаться контролировать, но в итоге всё произойдет так, как считает эволюция.
– Где люди найдут работу в будущем? Откуда мы будем брать деньги, если машины и роботы займут наши рабочие места? То же самое, что случилось с фабриками во время индустриализации. Мы попали, конечно, в депрессию, кризисы, но постепенно мир это переборол и пришел к оптимальному решению. Эти люди работают в других сферах и никто не жалуется, что кирпичи делают станками, а не руками.
Для меня образование кажется самым правильным путем выйти из этого кризиса. Вместо того, чтобы зацикливаться на старом и говорить “делайте так, чтобы люди не теряли работу”, лучше инвестировать в образование, чтобы люди уже сейчас начали переучиваться под другие профессии. Есть такая крутая книга «Атлант расправил плечи». Она о том, что случается, если вместо прогресса начинается контроль, в страхе того, что новое кому-то сделает хуже. В итоге все развалилось.
Адаптивность, восприимчивость – это то, что отличает наших родителей от нас и ещё более молодых людей. Их уровень адаптивности, молодых людей, очень высокий. Мне 20 лет, я достаточно молодой. Но если посмотрю на ребенка, которому 12, я сам прихожу в шок.
Наши родители же жили во времена плановой экономики, когда стабильность была богом, которому все поклонялись. Сейчас все меняется каждый день, и люди реально постоянно в шоке от этого, особенно те, которые постарше. Наше окружение в детстве формирует 50% нашей личности. Люди, которые выросли в окружении четких установленных правил, попадают в мир, где все постоянно все меняется – они на это смотрят и не понимают, что происходит. И дальше будет всё только быстрее, всё ускоряется. В этом новом мире нам просто надо учиться скиллу адаптивности, принимать и понимать новое.
– У меня есть теория, о том, какие сейчас 3 самых важных скилла для человека, которые помогают ему быстрее двигаться: это понимание, осознанность и видение.
– Понимание – это прошлое. Важно понимать, что происходило в прошлом. Не зацикливаться и не давать этому влиять на твою жизнь, а именно понимать причины и следствия.
Осознанность – это то, где ты находишься сейчас; то, почему мессенджеры так сильно мешают жить – они вырывают тебя из потока осознанности.
– Третье, наверное, самое важное: скилл, который отличает мою уборщицу от топ-менеджера в Долине, – это видение. Можно ли ему научиться – хороший вопрос. Думаю, что это скилл, который тренируется. Это умение понимать прошлое, смочь его проанализировать, осознать ситуацию, в которой ты находишься сейчас, и действие, которое ты можешь сформировать для себя. План действий достаточно большой: продумывать не на два дня вперед, а увидеть большую картину причин и следствий и увидеть себя в этой картине.
– Весной я хотел подойти к вопросу здоровья: бизнес-марафон не заканчивается никогда, в нем нет финиша. Я понял необходимость заботы о здоровье, когда я засыпал на рабочем месте в полночь. Я начал больше давать себе отдыхать, не работать в выходные, не работать сначала после 12, после 11, и только 3 месяца назад я пришел к тому, чтобы заниматься спортом, благодаря своей девушке.
– Моя девушка – суперуникальная, потому что выдерживает то, что я неделями мог ей не писать, игнорить все сообщения, а набрать по скайпу раз в месяц, и у меня не было сил говорить. Но она знала, что я её люблю и рано или поздно мы будем вместе. Мне нравится в ней то, что она меня не задалбывает, как большинство девушек, она знает, что я работаю, иду к какой-то цели, что я не изменяю, а всегда вернусь домой и люблю её, даже если не пишу. Это такой сильный бэкграунд, к которому я всегда могу вернуться, даже если у меня ничего не получится. Она все равно меня примет таким, какой я есть.
