New friend every day: писательница и радиоведущая Анна Санден
Это Anna Sunden. Её можно назвать бизнес-вумен (c партнерами она создала сервис-продакшн LimeLite и агентство VGNC, у которого уже несколько лет как офис в NYC и множество международных наград). Можно назвать писательницей (осенью Анна издала книгу «Родные чужие люди» – но в целом можно просто подписаться на Аню в “Фейсбуке” и читать множество добрых и настоящих историй из жизни). На самом деле Аня – талантливая женщина. Почитайте сами её историю.
Мы знакомы с Аней лет 7: она из тех людей, которые, если вдруг ваши круги интересов и энергии пересеклись, будут притягивать, тянуть и вызывать привыкание. Если ваши интересы расходятся – то вы всё равно её будете читать, даже украдкой, не лайкая и тихо возмущаясь в клавиатуру. Мне повезло сразу же попасть к ней в гости и потом много общаться в комментариях в соцсетях. Аня мудра, (иногда) категорична, образованна, очень харизматична и очень миниатюрна.
Я благодарна Ане за её честность, вдохновение, за осознанность и за эту замечательную историю: несмотря на то, что я, читая её фейсбук, могла бы знать все её истории, для меня было много нового. И да, этот #newfriendeveryday челлендж продолжается (вот тут все).
– В детстве у меня были очень приземленные мечты: к примеру, мне хотелось наконец-то вкусно поесть, потому что такой возможности не было.
Мечты были лишь в детстве, а в юности были желания: очень понятная для меня форма. Желания подразумевают алгоритм действий для осуществления задуманного, а вот мечты для меня всегда имели непонятные размеры.
Когда я встретила близкого человека, он спросил меня: «О чем ты мечтаешь?» Я говорю: «Слушай, я хочу две вещи: огромное количество морковного сока и банку икры». Он ответил: «Ну с икрой я понимаю – голодное детство, а с морковным соком почему?» Поскольку у меня было плохое зрение, нужен был витамин А, а поскольку дома у нас не было соковыжимательной машины, мама мне каждое утро выдавливала мне морковь через марлю рукой. Сначала на терке, а потом выжимала в стакан. И это было очень вкусно. Поэтому я попросила соковыжималку, морковный сок и банку икры. Мне было очень плохо потом, но я утолила мечту сполна.
– В юности мне очень хотелось, чтобы у меня были друзья и любимый человек. Я знала свои материальные, денежно-временные ресурсы и очень четко пыталась не обольщаться. Телевизор – это не мечта, это желание. Даже поехать в кругосветное путешествие я не считаю мечтой, потому что это реализуемо. А вот отношения с людьми, талант, который ты бы хотел иметь, – это мечты.
На самом деле, времени не было мечтать. Нужно было понять, кто ты есть, кем ты хочешь стать в будущем, а потом уже мечтать.
– В школе мне нужно было поскорее получить работу и зарабатывать деньги. В 90-е не было понятно, поступлю ли я (в вуз) как еврейка или нет, а денег на репетиторов у нас не было. Училась я отлично. Учителя дали знать мне, что нужно уйти после восьмого класса без экзаменов, у меня был «золотой аттестат», как это тогда называлось. Без экзаменов с этим аттестатом после восьмого класса можно было поступить куда угодно. Я поступила в педучилище №1 на специальность «музыкальный руководитель детского сада». Пробыла четыре года и стало сразу понятно, что это не для меня: я с детьми иду разными тропами в этой жизни.
Потом было преподавание русского иностранцам и офис-менеджмент. Потом карьера в международных рекламных агентствах. Я работала с серьезными бюджетами и рекламными кампаниями, а до этого уже была маркетинг-директором “1+1”. И это первая кампания «Нас 52 миллиона, ты не один» – это мы делали. Мне на тот момент было 23. Ну и на этапе, когда я была в Leo Burnett, где я так быстро бежала, мало спала, много пила, меняла отношения, у меня случился нервный срыв. И я поняла, что возьму отпуск и поеду в Штаты.
– Когда я поступала на МВА в Штатах, то выяснилось, что для поступления нужен диплом и 5 лет института. Я подумала: «Разве такая мелочь будет для меня препятствием?». Я позвонила друзьям, сказала, что мне нужен диплом и спросила, сколько это будет стоить. Так у меня появился диплом для MBA. Я сдала TOEFL, поступила в школу, которая готовит к MBA, и было понятно, что я остаюсь здесь готовиться, выбирать, проходить интервью. А потом я вернулась на Новый год, собрала вещи и сказала всем, что уезжаю в Штаты жить.
– Я прожила в Штатах шесть лет. Нет, мне не хотелось остаться там. Мне нигде не хотелось остаться вообще. Я не знаю, чего мне захочется через какое-то время. Здесь у меня дочь, Вова, прекрасное пространство. Я не знаю, где буду находиться через какое-то время. Сейчас уже нет никаких ворот, никаких заборов, эмиграция уже не эмиграция. Ты едешь и решаешь, где ты поживешь и поработаешь. Или просто отъезжаешь куда-то на пару дней: пожил – и уже не хочешь никуда съезжать. Ты просто как путешественник, который заехал в какую-то квартиру, и тебе хочется пожить именно тут и сейчас, сходить купить еду, приготовить ужин. А потом просто вернуться к себе домой.
– Для меня семья – это понятие выбора. Я сама решаю, кто моя семья. Муж или не муж. Муж и ещё любимый человек. Только этот ребёнок, или чей-то ещё. Мои друзья. У меня есть друзья, которых я считаю своей семьей уже много лет. И это не просто слова, это система. Система звонков, обязательств, бэкграунды, чек-поинты. Поскольку я была лишена этого – я себе создала большую семью. У меня много членов семьи разных возрастов, разных полов. Ребёнок, правда, один.
Есть люди, которых я люблю, в которых я влюблена, и они неким образом мои родные. Я не считаю, что кто-то вправе за меня решать, кого мне любить, и что названия муж и жена определяют семью. Вообще классификация людям нужна, чтобы им было проще выработать отношения и понять, на какой полочке это лежит: на полочке «овощи» или на полочке «бытовые товары».
– Мой друг недавно позвонил мне после презентации книги и говорит: «Мне недавно хотелось прочитать “Питера Пэна”, а ты же – Питер Пэн!» Я говорю: «Почему это?», а он говорит: «Ну вот тебя спросить: кто такая Аня Санден – бизнесвумэн, ведущая или автор? А ты ответишь: Аня Санден – это Аня Санден, талантливая женщина». Потом сказал: «Ты такая же, как Питер Пэн, тебе нужно создать свой остров». Вот у меня как бы и есть свой собственный остров. Все, что я делаю, – это создание своего острова.
– Мой ребенок был всегда как бы отдельно. Настолько отдельно, что я не понимала, что он делает рядом со мной. Но я сразу знала, что она в моей жизни есть, она сразу для меня стала отдельной личностью, структурой.
– Моя дочь была сразу особенным организмом, и я понимала, что если я не буду за ней наблюдать, то я вообще не пойму, что с ней делать. Она отдельный человек, просто пока маленький, так что нужно понимать её, чтобы знать, как взаимодействовать. Она не понимает пока языка, жестов, и, когда она берет чужие тапочки – ты понимаешь, что, наверное, нужно купить тапочки. Ты по действиям начинаешь взаимодействовать. Появился маленький человек, и надо понимать, что с ним делать дальше, как общаться, что ему нравится.
Мне с ней повезло. И ей приходилось объяснять мне какие-то вещи. Плакать и кричать у неё не получалось, потому что у меня это сразу вызывает отторжение, и у неё кстати тоже. Если только это не страх или когда она просто от боли кричит – я злюсь. Было такое, что она в речке на стекло наступила, кровища течет, она кричит, а я не понимаю, откуда все это. Я ей тогда сказала: «Не орать». И теперь, когда ей плохо или что-то случилось – она сначала мне объясняет.
Хочешь бросить музыку – садись и объясни почему, и она всегда это делает. Я извиняюсь перед ней всегда, когда я не права, и она также извиняется в любом случае. Я могу крикнуть на неё, но потом я приду и скажу: «Я неправильно повела себя в этой ситуации. Я неправильно себя повела, но правильно, что я сейчас пришла и объясняю тебе это, извини». Она может ко мне подойти и сказать: «Почему ты так редко меня купаешь?», а я ей могу спокойно ответить, что мне неинтересно это делать.
Я ненавижу врать. У меня было две важные задачи: воспитать благодарность, потому что ей никто ничего не должен. Тебе сделали, потому что тебя выбрали, за что ты должна быть благодарна. И умение извиниться. Это было важно, остальное всё придёт.
– Я стараюсь ничего не бояться. Но страхов появляется больше, потому что с жизнью все хорошо и есть что терять. И я в процессе понимания того, что когда ты боишься – оно происходит. Ты моделируешь ситуацию. Это закон Мёрфи. Я, конечно, хочу, во-первых, чтобы ребёнок был здоров, боюсь ощутить себя беспомощной. Другое – это страх апатии. Я знаю, что это такое, когда ты ничего не хочешь, когда ты просто существуешь. И последнее – страх стать неинтересной самой себе.
– Были моменты, когда другие говорили, что я интересный человек. А были моменты, когда я воспринимала себя неинтересной, что со мной не о чем поговорить, не о чем под водку или виски рассказать или подумать. А так я стараюсь не думать о разных мелких страхах, боязнях. Я знаю, что я человек и могу повлиять только на себя, чтобы я не боялась.
– Ты чувствуешь себя счастливым человеком?
– Да. Ты попала именно в этот момент. Мне очень понравилась цитата Селинджера: «Нет, это не была радость. Радость – это что-то жидкое, что-то выходящее из тебя и входящее”. Мне очень понравилось определение, я поняла, что это я. Я в принципе много лет счастливый человек. Бывают ли у меня ситуации настроенческие? Да. Вот есть бриллиант, и есть оправа вокруг него. Бриллиант может потускнеть, помутнеть, но он держится в этой оправе. Вот для меня состояние счастья – это такая оправа. Может происходить все, что
угодно, какой-то налет грусти, потемнение в сердце, но в целом я твердое тело, меня не расплющило, я есть у себя. Для меня состояние счастья – это когда я есть у себя. А когда я теряю себя, то что бы там хорошее ни происходило – я не счастлива.
– Люди иногда думают, что я абсолютно уверена в себе и знаю, как жить. Вот это полная ерунда. Я во многом очень неуверенный в себе человек, и думаю, что это нормально: вот когда я говорю в нос, когда у меня насморк, я считаю это нормально. Но бывает, что я считаю что-то говном, потому что я перфекционист. Ну ещё я критику собираю и советы, что делать. На самом деле, говно уходит, когда ты понимаешь, что ты только начал путь.
Самое страшное в жизни – осознавать, что у тебя все было. Когда у тебя возникает такая мысль, то сразу становится нереально скучно.
Ещё одна моя мечта – быть свободной. Я сейчас свободна и очень сильно хочу, чтобы это не закончилось. Чтобы завтра я могла подняться в небо в любую секунду или же не делать этого. Чтобы я имела право передумать. Вот ты хотела встретиться с человеком, но звонишь и отменяешь встречу, и у тебя нету чувства вины и чувства долга. Все должно делаться только из чувств любви, и ты свободен, и это и есть мечта.
