«Одни деньги не делают хороших фильмов». Корней Грицюк о том, как снять полный метр в Украине почти бесплатно
Режиссеру Корнею Грицюку удалось совершить, кажется, невозможное. Он без чьей-либо помощи снял полнометражное кино и попал с ним не только в официальную программу фестиваля «Молодість», но и на широкие экраны. 22 ноября его мокьюментари «2020: Безлюдна країна» выходит в прокат в Киеве, Харькове, Сумах, Одессе и Львове.
Нам удалось пообщаться с Корнеем и создать некую инструкцию и мини-путеводитель для других режиссеров о том, как создать фильм без бюджетов и спонсоров. Помимо этого, мы поговорили об украинском кино, миграции и точной сумме, которую потратили на фильм (это действительно поражает).
Трудно было начинать съемки? Как происходил сам процесс?
Сценарий я написал очень быстро, за дней 7−10. Я сразу же рассказал об этой идее моему другу, оператору Бену Лазаревичу. А у хорошего оператора с большим опытом работы на телевизионных проектах всегда есть либо свои, либо он знает, где найти классные камеры. Так, собственно, вдвоем мы и начали снимать. Это были январские холодные дни 2016-го, сразу после Нового года. Буквально в первый съемочный день мы взяли с собой еще Борю, оператора дрона, и из-за мороза уронили дрон на полузаброшенный склад в промзоне на Дарнице.
Честно говоря, в тот момент я подумал, что мне уже не до фильма: дрон чужой, стоил он немалых денег в 2016-м – какие тут съемки?! Но нам дважды повезло: несмотря на праздники, на складе кто-то был и нас туда пустили, чтобы мы забрали дрон с крыши, а еще спустя несколько минут мы поняли, что игрушка не сломалась. Мы продолжили снимать в тот день, правда, только на камеру, без воздушных съемок. Потом, где-то через месяц, к нам начали присоединяться актеры для “актерских” частей фильма – они приезжали на одну смену и за раз мы снимали целый кусок на 5−7 минут экранного времени.
Первой мы сняли Катю Кольцову в роли модели, с ней я давно был знаком, мы вместе снимали рекламный ролик про фешн. Также в эти дни, когда у нас были актерские истории, на площадке работали звукорежиссеры записи – Леня Лысенко, Петя Захаров, Юра Кабо. Со звуком нам очень помог продакшен 4 ears sound, с которым я познакомился в интернете. Ребятам понравилась идея фильма, хотя мы даже не были лично знакомы, но они сказали, что помогут с техникой и людьми из их продакшена. Уже когда фильм был снят и начерно смонтирован, Вася Явтушенко сказал, что им все нравится и они могут помочь и с постом по звуку. Мне кажется, ребята не до конца понимали, во что ввязываются. Когда их работа по звуку была в разгаре и они уже не могли ее бросить, Вася сказал, что это последний бесплатный фильм, сделанный на его студии. Однако все равно для меня это была очень крутая помощь, настоящая поддержка.
У нас была очень мобильная группа – режиссер, оператор и водитель в лице моего отца, когда мы снимали опустевшие пейзажи. И чуть больше она становилась, когда была история с героем в кадре. Снимали мы в основном по выходным, потому что нам надо было, чтобы сошлось несколько факторов: свободные камеры, свободное время оператора и звукорежиссера, свободное время актера, локация и реквизит. Иногда это было сложно все сплести в один день, поэтому съемки переносились. Так и набежало около 35 дней за целый 2016 год.
Как искали актеров, как договаривались? Были люди, которые отказывали, когда понимали, что придется работать бесплатно?
Актеров я искал среди друзей, знакомых, среди профессиональных актеров, чьи работы я видел в театре, кино, на ТВ или в интернете. Что касается людей старшего возраста, как, например, Алексей Васильевич Петухов, сыгравший советского ученого, или Елена Демченко, исполнившая роль бухгалтера, то тут было сложнее – они не сидят в Фейсбуке, а я не могу назвать себя опытным театральным зрителем. Поэтому приходилось спрашивать среди актеров-друзей о нужных типажах. Так, например, Ренат Сеттаров, киевский актер, играющий в Театре Франко вместе с Петуховым, посоветовал Алексея Васильевича и дал его координаты.
Мы встретились с ним (он, кстати, народный артист Украины), сидели у него в гримерке, и я очень долго рассказывал ему, как будет выглядеть фильм, рассказывал о роли, которую хочу, чтобы он сыграл. Конечно, ему было не так-то просто понять замысел и формат съемки, все-таки он привык работать в других условиях, когда большое производство, свет, сотни людей вокруг. А тут мы завели его в темную комнату, выстроили две камеры и сняли за полтора часа целый кусок. Но ему было интересно попробовать новый жанр, он говорит, что и не слышал о мокьюментари и по итогу ему очень понравился фильм, он приходил и на закрытый просмотр для группы, и на (показ на Киевском международном кинофестивале, – прим.) “Молодость”.
Никто из актеров, с кем мы вели переговоры, не отказывался, с некоторыми просто не получилось поработать из-за несовпадающих графиков или других накладок. Но именно из-за отсутствия бюджета никто не отказывался.
Где брали те деньги, без которых было не обойтись? И какого порядка это суммы?
Физических денег на производство было потрачено не больше 300 долларов. За год съемок, мне кажется, такую сумму может безболезненно для себя найти и потратить практически любой работающий человек, живущий в Киеве. Эти деньги тратились на еду на площадке, на такси, на какие-то мелкие расходы.
Вы потратили год на картину с 35 съемочными днями. Если бы денежный ресурс был неограничен, насколько быстрее можно было бы создать фильм?
Я хотел снять фильм со всеми временами года или хотя бы с несколькими сезонами, это было важно с точки зрения драматургии, поэтому съемки в любом случае бы растянулись. Но, конечно, если бы был бюджет, мы бы снимали актерские истории более размеренно, потому что чаще всего у нас не было возможности репетировать на локации – мы просто встречались с актером перед съемкой, разбирали новеллу и потом уже встречались на площадке.
Или, например, мы снимали в пустом супермаркете “Сильпо”. Они дали нам возможность работать в своем маркете в “Гулливере”, мы могли там все двигать, переставлять для кадра, но жестким был тайминг – супермаркет круглосуточный, они не могли его закрыть ради нас, поэтому нам пришлось снимать с часу ночи до пяти утра, когда там практически не было посетителей. Но все равно снять целую новеллу на 5 минут за 4 часа – это очень сложно. Я рад, что в ту ночь у нас вообще получилось не сойти с ума в бешеной спешке и из-за того, что иногда в кадр случайно заходили посетители, которым нужна была добавка алкоголя или колбаса.
Еще, если бы был бюджет, мы бы быстрее сделали постпродакшен. Работая параллельно на чужих проектах, чтобы зарабатывать на жизнь, и монтируя фильм в свободное время, я все равно смонтировал его за пару месяцев – это очень быстро. Притом что я монтировал не дома – мой рабочий домашний комп просто не тянул материал. Я долго не мог найти монтажную станцию и неожиданно от друзей узнал об Американском доме. Это что-то типа напичканного техникой коворкинга от американского посольства на Пимоненко.
Я связался с руководителями этой локации, и они тоже приняли идею фильма на ура и дали мне возможность работать у них на мощном компе. Иногда у меня получалось там долго сидеть и монтировать, но куда чаще у них параллельно шли мастер-классы, рядом работал и гудел 3D-принтер, а в коридоре проводились украино-американские мероприятия. В целом такая обстановка не всегда помогала настроиться на тонкий монтаж. Кто знает эту работу, поймет меня. Поэтому иногда я туда приезжал, сидел час, тупил и понимал, что сегодня работающий принтер давит мне на мозги, и уезжал.
Но в целом я очень благодарен Американскому дому, именно там я сделал монтаж. Еще мы довольно долго делали звук и цветокоррекцию, так как и звукорежиссеры, и колорист тоже занимались нашим фильмом в промежутке между своими коммерческими работами, но при этом они перфекционисты и отдавались процессу полностью, делали не “на отвали”. Вася с Даней, звукорежиссеры, “вытаскивали” каждый шорох, каждый скрип в фильме. Когда мы собирались у них в студии, мне казалось, они меня пытают: однажды, когда я был уверен, что кино уже полностью готово, они решили “пробежаться по склейкам” вместе со мной, чтобы подправить мелочи. По итогу наш просмотр фильма, который идет 70 минут, продолжался с 12 часов дня до 2 или 3 часов ночи. Это уже была “ловля блох”, они реально улучшали каждую минуту фильма, а я уже не мог просто смотреть на экран и тем более слушать по 20 раз один и тот же фрагмент.
Или бедный колорист Жанна. Она красила кино, делала постпродакшен и параллельно искала в кадре случайных людей – фильм-то про опустевшую страну и людей, кроме героев, в кадре не должно было быть. У нее просто выпадали глаза – ей повсюду мерещились прохожие или машины, и на тестовые просмотры мы с ней не могли собраться без алкоголя, чтобы хоть как-то еще это все воспринимать. Я горжусь больше всего работой команды в этом фильме – операторская нацеленность, звук, цвет, отдача актеров – все фантастическое как для фильма без бюджета. Я уже много раз смотрел фильм в больших залах, он и звучит и смотрится лучше многих фильмов с дорогим продакшеном.
Какой процент близких и коллег отговаривал от идеи снимать кино без огромных финансовых ресурсов?
Никто не отговаривал. Все только поддерживали – папа точно так же, как и мы с оператором, не высыпался, чтобы возить нас на машине по локациям снимать пустые улицы и пространства, пока все спят. Мама готовила пирожки и бутерброды и давала с собой. Моя жена Наташа – пиарщик, она взяла на себя хороший кусок организаторской работы во время съемок, сейчас она помогает компании-прокатчику продвигать кино. Среди друзей нет таких, кто бы не предложил свою помощь – транспорт, квартиры, доступ к локациям, связи, реквизит. У нас в титрах больше ста человек.
Но в целом психологически было иногда тяжело отказываться от интересных проектов лично мне. К моменту начала работы над фильмом у меня был неплохой опыт в кино в качестве режиссера, режиссера монтаже и сценариста. И в разгар работы над “2020” на меня просто как из рога изобилия начали сыпаться интересные предложения в плане работы над фильмами, сериалами. Но я понимал, что такая работа плотно затянет, я не смогу на неделе заниматься организацией съемок – находить реквизит, ездить по встречам, договариваться, решать проблемы, а по выходным еще и работать на чужих проектах. Поэтому я куда чаще выбирал менее оплачиваемые и менее интересные фрилансы, будь то какой-то монтаж или съемка бюджетной рекламы, написание сценариев. Зато эти фрилансы давали мне возможность выстраивать график по-своему, а значит – не бросать фильм.
До съемок фильма вы прогнозировали проблемы, которые возникнут во время работы? На самом деле их оказалось больше или меньше, чем предполагалось?
Самая серьезная проблема была на этапе постпродакшена, когда я очень быстро смонтировал фильм, но не мог его закончить, так как я не колорист и не звукорежиссер, поэтому где-то полгода я просто ждал, пока ребята в свое свободное от основной работы время доделают цвет и звук. И при этом я не мог сорваться и уйти работать в какой-то сериал или кино, так как у них в любой момент могло случиться окно и мне надо было лететь в студию на озвучку или смотреть новую цветокоррекцию. Но это даже нельзя назвать проблемой, это скорее персональное ощущение времени, когда ты не можешь никак ускорить процесс, но он тебя ментально не отпускает – пусть ты в это время и занят чем-то другим.
Голова все равно возвращается к недокрашенному фильму, и бывает, что у тебя время есть, а у колориста или звукорежиссера его нет, и ты не можешь поработать, с ними посидеть, поэтому маешься. И при этом никак не можешь ускорить ребят, ты понимаешь, что они и так тебе безвозмездно помогают, вкладывают все силы в проект. Это очень тонкие психологические моменты, их надо самому прочувствовать. Все равно я считаю, что мы очень быстро сделали это кино, – снимать мы начали в январе 2016-го, а финальный просмотр вместе с командой практически готовой версии фильма был в декабре 2017-го. То есть за 2 года мы сделали проект с нуля, это очень неплохой срок.
Где вы брали технику? Искали через знакомых или искали “ренталы”?
Через знакомых и друзей. Нам никто не отказывал. Нас еще очень поддержала команда Dronarium – это лучшие операторы по аэросъемке в Украине. Они работают с кучей известных продакшенов и компаний, снимают здесь для иностранцев. Меня с ними познакомил общий друг, я рассказал им о фильме и сказал, что мне нужно много планов с дрона, но у меня не всегда есть дрон в 4 утра, когда есть солнце, но еще нет людей. В итоге Dronarium дал мне в пользование свой архив, который они не использовали, а снимали в стол . Там я нашел фантастические кадры, которые украсили кино. С ребятами из Dronarium мы, кстати, до сих пор не виделись вживую, все наше общение свелось к Фейсбуку. То есть они помогли незнакомому человеку просто потому, что посчитали сценарий фильма интересным, увидев то, что на тот момент было снято.
Как искали съемочную команду?
Уже практически шесть лет я так или иначе работаю в кино, на ТВ, в рекламной индустрии. Когда ты вовлечен в эту тусовку, у тебя рано или поздно появляются друзья и знакомые, с которыми ты обмениваешься идеями и иногда они сходятся. И вот так случается, что вы зарабатываете на жизнь какими-то коммерческими работами, а по выходным делаете что-то для души. Практически вся команда – это либо мои близкие друзья, либо хорошие знакомые. Появились, конечно, и люди, которых я не знал до проекта, но они тоже крепко вошли в мою жизнь, потому что мы вместе сделали большое дело – сняли кино.
Кто помогал с пиаром и рекламой ленты?
Все, что касается продвижения фильма, – заслуга компаний 435 Films, 86 Prokat и моей жены Наташи. Именно они находят партнеров среди СМИ, лидеров мнений и таким образом наш проект обрастает нужной медийностью. Важно понимать, что наше кино не просто первое полнометражное мокьюментари Украины, это еще и фильм о большой социальной проблеме, запакованный в черную комедию. Именно поэтому нам охотно идут навстречу многие редакторы, журналисты и компании, понимая значимость содержания фильма. Они о нас пишут, снимают сюжеты, зовут на интервью. Спасибо им всем большущее.
Прокат в нескольких украинских кинотеатрах позволит заработать?
Мне сложно предугадать, никогда не знаешь, как поведет себя зритель. Это первый лично мой большой фильм, который будет в прокате, к тому же прокат ограниченный – кинотеатры будут смотреть на посещаемость и в случае популярности среди зрителей добавлять залы. Вообще у нас мало ходят на, скажем так, авторское кино (хотя очень не люблю эти разделения). На крутейший, как по мне, с точки зрения режиссерской работы и очень актуальный для нашей страны фильм Манского “Родные”, например, по всей Украине было продано около 3 тысяч билетов всего. “Дикое поле” с очень хорошим промо за первую неделю посмотрело около 15 тысячи зрителей – все это очень небольшие цифры. И дело не в качестве фильмов, тут скорее всего системная проблема. Наши кинотеатры, к сожалению, не очень хорошо умеют работать с подобным контентом, хотя и в мире сейчас серьезные фильмы собирают не так уж много денег. Другое дело, что хорошие европейские документальные фильмы продаются на те же европейские каналы, в университетские библиотеки, что позволяет авторам неплохо заработать.
Для нашей команды уже успех, что фильм увидели не только мы – его неплохо берут на фестивали (даже на очень престижные как в Котбусе или “Молодость”). Наш прокатчик 86 Prokat делает все, чтобы на фильм ходили люди, чтобы у нас были инфопартнеры. У нас есть “Планета Кино” в Харькове, Одессе, Львове, Киеве и Сумах, есть несколько киевских кинотеатров, возможно, еще будут залы в Западной Украине. Показы на фестивалях и разные закрытые фокус-просмотры показали, что у фильма есть зрительский потенциал, желание дискутировать после просмотра, поэтому мы верим скорее не в какой-то сумасшедший заработок, а в то, что фильм дойдет до зрителей, они будут его обсуждать. Все-таки, как мне кажется, “2020” – серьезное кино, но оно забавное. Эта черная комедия, судя по смеху в зале, действительно вызывает эмоции у людей.
Были моменты, когда хотелось бросить идею? Когда опускались руки, что мотивировало?
Начиная со съемок короткометражек я приучил себя заканчивать все проекты, несмотря на любые проблемы. Мне кажется, лучше уж доделать фильм, если ты за него взялся, пусть он и не получается таким крутым, как ты хотел, но не бросать его. Из каждого плохого проекта, но завершенного можно вынести что-то важное для себя, а незавершенные проекты чаще всего бесполезны. У японцев есть хорошее выражение: “Прежде чем решиться – тщательно подумай, но если решился, то не думай, а делай”. Поэтому я даже не думал о том, что мы не доделаем “Безлюдну країну”. Иногда мне правда бывало сложно, когда процесс постпродакшена останавливался, но я все равно пытался найти какие-то варианты, сделать “домашнюю работу” – изучить материал, чтобы, когда у колориста и у звукорежиссеров будет время, я точно знал, где, что и как нужно покрасить или озвучить.
Челлендж “снять полнометражное кино без госфинансирования” давил, придавал сил или расслаблял?
Для меня это не было челленджем. Просто когда идея созрела и оформилась в сценарий, я понял, что конкретно эту историю могу снять силами людей, с которыми я до этого много работал и дружил. Не было никакого смысла создавать юрлицо-компанию, оформлять сотни документов, идти за помощью в Держкино, питчить там проект, потом ждать, когда выделят деньги, да и не факт, что мы бы вообще там что-то выиграли – весь этот процесс довольно сложен, конкуренция среди коллег высокая, некоторые люди из кинотусовки почему-то считают это кино антипатриотичным, а у нас патриотизм сейчас в большей повестке дня, чем художественная ценность, поэтому я вообще не уверен, что нас бы поддержали. А чтобы просто податься в надежде получить деньги, нужны бухгалтеры, юристы, проджект-менеджеры. Да и если ты выиграл питчинг, очень часто бюджет приходит только спустя полгода-год – это еще считается быстро. Я знаю людей, выигравших питчинг 2-3 года назад, но они до сих пор не получили от государства денег.
Я привык работать быстро как режиссер, как сценарист, как монтажер и создавать вокруг обстоятельства, чтобы процесс шел (меня этому научил мой сэнсэй Александр Шапиро, гуру независимого кино), а не заполнять бумажки. Поэтому конкретно этот фильм можно было снять вот так – на энтузиазме, кусочками. И мы его сняли. Я придумал такой формат съемок и логистику изначально, потому что не рассчитывал на чью-то помощь. Поэтому о Держкино или о какой-то другой финансовой поддержке мы особо не думали. Но я не уверен, что хотел бы и смог бы еще раз это все повторить – все-таки довольно сложно и эмоционально утомительно руководить командой, ставить амбициозные задачи, но не иметь возможности хоть что-то заплатить. Важно понимать, что любой режиссер, если он нормальный и ему важно снимать кино, готов жертвовать многими личными вещами и снимать, если снимается, но другим людям нужно жить и зарабатывать на жизнь, особенно если они делают малозаметную непрофессионалу работу. Актеры, операторы – их работа на поверхности, поэтому они иногда могут поработать бесплатно. Но кино – это большой технический и административный процесс, поэтому мотивировать на долгой дистанции помощника режиссера или хелпера довольно сложно.
После того как вы начали снимать фильм, были финансовые предложения от государства или частных лиц?
Когда фильм был на этапе продвинутого постпродакшена, к нам присоединилась частная украинская компания 435 Films во главе с Аней Паленчук, продюсером Манского, Сенцова и еще многих режиссеров. Именно Аня вместе со своей командой помогла закончить фильм, упаковать контент в красивую обертку. Аня – редкий человек в украинском кино, который включился, понимая, что никакого бюджета от государства или спонсоров не будет, а значит, на производстве не получится ничего “освоить” и, скорее всего, придется только тратить. Обычно нашим продюсерам кино интересно только тогда, когда есть шанс выиграть питчинг в Держкино, а значит, будет производство, будут бюджеты. Они редко думают о том, чтобы собрать кассу, сделав качественное кино, им это в принципе неинтересно, ведь они зарабатывают, пока кино снимается. Это очень важно понимать всем молодым ребятам. А так, пока мы снимали, мы не шумели нигде и не привлекали внимания к проекту, поэтому никто особо и не мог подключиться.
О чем фильм? Будут ли в нем тайные послания и смыслы? Его будет сложно сразу понять, как “Врага” Вильнева или “Маму” Аронофски? Или жанр мокьюментари подразумевал простоту и доступность изложения?
“2020” – это псевдодокументальная история о том, как через два года из Украины в силу ряда причин уехали практически все ее жители. И вот сюда приезжает такой канадец-документалист и пытается снять свое кино об этом и понять, почему подобное случилось. Я думаю, это очень простое для восприятия и понимания кино, в нем нет каких-то шифров или кодов, которые требуют разгадки. Мокьюментари дает нам возможность малыми средствами рассказать масштабную историю. Это наш художественный прием, чтобы показать проблему миграции и образовавшуюся пустоту как физическую, так и ментальную через детали и через бред, льющийся на зрителя устами героев с экрана.
События изложены в картине возможны в будущем?
Я бы очень хотел, чтобы они не были возможны. Во многом поэтому я и снял этот фильм. Мне кажется, это действительно большая проблема – то, что люди уезжают в таком количестве.
Какую одну вещь вы бы изменили в Украине, если бы владели волшебной палочкой?
Остановил бы войну.
Чего не хватает украинскому кино?
Смелых, необычных с художественной точки зрения, креативных проектов. Большинство того, что сейчас снимается с поддержкой государства, – это очень старомодные фильмы. Они могут быть приемлемыми с точки зрения изображения, с хорошим звуком, но на уровне контента в большинстве своем это телемувики из 1990-х. Кого сейчас удивишь хорошей картинкой? Если мы говорим о кино, а не о рекламе, значит, нужно дать зрителю что-то большее. Взять последний фильм Гаспара Ноэ, он же стоит реально небольших денег, но он очень необычный и яркий, режиссер подошел к нему с фантазией, с желанием что-то новое попробовать. То есть все эти разговоры про маленькие бюджеты от Держкино в сравнении с “Нетфликсом” или “Играми престолов” – ерунда. Сравнивать нужно с европейскими проектами – румынскими мощными копеечными фестивальными фильмами, французскими, американским инди. Держкино дает по миллиону долларов, по полмиллиона в некоторых случаях – это гигантские деньги. Но одни деньги не делают хороших фильмов.
Готовы к потоку писем от других режиссеров с вопросом, как снять кино без финансовой господдержки?
Я не думаю, что будет поток, но когда кто-то спрашивает, как получилось сделать это кино, я всегда стараюсь рассказать, объяснить, посоветовать что-то. Мне кажется, это полезный кейс, потому что большинство каких-то модных тренингов и мастер-классов рассказывают о том, как замечательно ты должен уметь продавать историю, питчить проект, ведь, “мало ли, ты можешь ехать несколько минут в одном лифте с Роднянским, и ты должен за эти минуты уговорить его стать твоим продюсером”. Увы, в начале карьеры, скорее всего, ты не будешь с ним ехать в одном лифте и с другими продюсерами тоже, а значит, надо будет снимать и ориентироваться на свои силы, если ты хочешь снимать, а не “продавать проект”. Поэтому основы партизанского продакшена – это очень полезно.
Какая самая большая статья расходов?
Мне кажется, самые большие расходы на нашем проекте сейчас несут прокатчик Илья Гладштейн и продюсер Аня Паленчук, занимающиеся продвижением фильма, изготовлением DCP-копий, афиш, промоматериалов. Что касается производства, это бензин и бутерброды на площадке.
Возможно ли снять полный метр в других жанрах бесплатно?
Понимаете, “бесплатно” – это очень тонкая грань. Как я уже писал выше, формально “2020” стоит $300, потраченных на пиццу и такси. Но по факту это кино делалось не на мобильный телефон и даже не на фотоаппарат. Операторы, звукорежиссеры, колорист, актеры, мои ассистенты – в большинстве своем это профессионалы с опытом работы. Просто в этот раз они работали за идею, но если посчитать их временные затраты и умножить на рыночные цены профи их уровня, то фильм получился бы не очень-то дешевым. У нас были прекрасные камеры, дроны, хорошее оборудование для записи звука, монтировал я на крутом ноутбуке в Американском доме. Я думаю, если за все платить, то “2020” стоил бы как средний украинский документальный фильм – где-то пару миллионов гривен.
Но вообще, малыми средствами можно снимать и другие жанры – например, какую-то интимную документальную историю или даже комедию с плотным сценарием и минимумом локаций, идеально вообще, чтобы одна локация была. Или монофильм с одним актером, как с Томом Харди, например, есть кино замечательное, где он один едет полтора часа в машине и разруливает проблемы по телефону, и при этом – не оторваться.
Что посмотреть на выходных?
Если из того, что идет в кинотеатрах сейчас, то лично мне хочется “Хрусталь”, “Вдовы”, “Маккуина” и “Дикое поле”, а если речь идет об уютном домашнем просмотре под одеялом, то тут можно потеряться)
