Интервью с Сержем Лютаном: Я смеюсь до колик, когда меня называют “самым великим парфюмером мира”
Cпециально для Be In Trend Дарья Мингараева взяла в Париже интервью у известного парфюмера Сержа Лютана. Говорили о конфликте ароматов, бескомпромиссности, шике и Марселе Прусте. Интервью о скрытых смыслах, отношении к маркетингу и личных целях, которое заставит вас пойти в парфюмерный магазин за своим личным ароматом Serge Lutens.
Ветреное утро, потрясающий запах дождя, бегу в Palais Royal на интервью к Сержу Лютану. Ровно в 8 утра вхожу в черную шкатулку бутика. Вся его команда в сборе: управляющий парфюмерным домом Serge Lutens, PR-менеджер и два лучших “носа” дома. Мы поднимаемся по замысловатой винтовой лестнице в комнату для приемов. Сложный приглушенный свет салона, засахаренные фиалковые лепестки, шутки на грани фола и крепкий-крепкий кофе. У меня чувство, что я волшебным образом перенеслась в Фез.
Palais Royal
Интервью предшествовала общая беседа. Невероятное ощущение внутри квадратного помещения, черный мрамор, низкие диваны, восточные покрывала, марокканские лампы. Все, что имеет отношение к дому Serge Lutens – дело рук самого Сержа Лютана. Дизайн бутика в Palais Royal не менялся с момента его открытия в 1992. Это – сердце его компании, а также его самое любимое место в Париже.
Мы – для ищущих. Мы не боремся за публику, которая в нас не нуждается априори.
Здесь представлены ароматы из эксклюзивной линии, которые можно купить только в Palais Royal, а также коллекционные флаконы духов. Раз в год мы выпускаем 30 экземпляров флаконов для одного из парфюмов из эксклюзивной линии. “На данный момент мы ведем переговоры с Barneys New York, но, если бы Вы спросили мое мнение, – я бы предпочел, чтобы лучшие ароматы оставались здесь, в Palais Royal,” – говорит ритейл-менеджер компании Serge Lutens, Сулейман Алауи. “Мистер Лютан – очень страстная натура. Он откровенно старается это скрывать, но это проявляется во всем. Сборник его фотографий, дизайн бутика, каждый флакон, каждый прием. Он гениален!”
Я вижу, вы достаточно фанатично относитесь к своей работе.
Конечно! Иначе психика просто не выдержит! (смеется) Он ведь тиран! Ему нужно контролировать каждый момент, и это при том, что большую часть времени мистер Лютан живет в Марокко и Америке. Каждые 2 месяца он прилетает в Париж согласовать рабочие моменты и для интервью. Обычно он останавливается в Ritz. О, он обожает это место, живет там уже более 20 лет…
Как Вы считаете, он боится конкурентов?
Он ничего о них не знает! (смееется) По правде говоря, нашей компании и пиар ни к чему. Взгляните на Palais Royal? Вы с легкостью нашли путь к нам?
О, я блуждала полчаса в пассаже!
Вот видите! Мы – для ищущих. Мы не боремся за публику, которая в нас не нуждается априори.
Какой парфюм любит мистер Лютан?
О, он практически никогда не использует духи. Но уж если у него и бывает такое настроение, он выливает на себя пол флакона Cuir Mauresque! Попробуйте! Он очень пряный, навязчивый, остается на коже на долгие часы… Он напоминает Лютану о Марокко.
Самое потрясающее в Лютане то, что ему, по сути, неинтересно говорить о работе. Он говорит только о своих ощущениях. Он ненавидит Париж. («Слишком много пыли, везде пыль, куда ни глянь!») Он циничен, резок, постоянно в себе. И в то же время, он предельно чуток. Ему было достаточно окинуть меня взглядом, чтобы понять, что за человек перед ним.
Я решила начать беседу, так как через 4 часа мне нужно было садиться на самолет, на что он знаком указал коллегам на двери, и мы остались вдвоем. Несколько минут просто сидели в тишине. Есть такие люди, в присутствии которых ты четко понимаешь, беседу должен начать твой оппонент.
Научитесь не отдавать себя до конца никому.
Лютан: Сегодня я не отвечу на все те вопросы, которые вертятся в Вашей хорошенькой головке. Вы не достойны этого, пока что нет… Вы на пути обретения своей личности, но Вы слабы. Ваш мир вращается вокруг мужчин, которые однажды имели неосторожность быть нежны к Вам. Вас так интересно разгадать, ведь внешне Вы холодны, в глазах – ледяные поля. Вы игрок, но Вас так легко опрокинуть, и господи, сколько же раз Вы позволяли себя разбивать! Не спорьте, я вижу это по тому, как Вы поглаживаете запястья, как смущаетесь, как заправляете за ушко выбившуюся из прически прядь волос. Вы так часто сдаете свое сердце в аренду… Найдите в нем пыльную комнату и заприте в нее все свои страхи и нежность, настоящую себя, заприте крепко, а ключ выбросите в океан, представьте как он погружается в пучину и с глухим стуком ударяется о морское дно и постарайтесь о нем забыть. Научитесь не отдавать себя до конца никому.
Он немного помолчал, а потом достал из ларца на столе парфюм и нанес несколько капель мне на руку. Прислушался к запаху и произнес:
Лютан: Да, я не ошибся. Возвращайтесь через год, и мы закончим эту беседу на равных. Помните, роскошь – это дистанция. А теперь Вы можете задавать Ваши вопросы по списку (смеется).
В своих ранних интервью Вы говорите, что Ваша наивность это – ваше преимущество, которое позволяет создавать уникальные парфюмы. Вы до сих пор так считаете ?
Лютан: Я не уверен, что слово «наивность » все еще применимо ко мне… Я бы сказал, что я пришел в парфюмерию, словно на нетронутую, девственную землю, пустым, без каких-либо конкретных знаний. Порою они только мешают в работе, подобно заброшенным старым зданиям, что разрушаются и создают блокады у вас на пути. Я бы не хотел загромождать свою жизнь такими понятиями как « последовательность ».
Как Вы считаете, выпускники парфюмерных школ на сегодняшний день способны стать новыми « метрами » ?
Лютан: Я верю в творчество и в импульс художника. Конечно, знание технологии создания парфюма, так же, как и определенные природные способности, важны, но они стоят на службе у творчества. Понимаете, в парфюмерии все происходит совсем иначе, чем в моде. Здесь важен импульс, страсть, а не попросту способность воспроизводить пережитое однажды. Например, я не думаю, что успех Гогена, Пикассо и Матисса это – результат образования. Все они были безотчетно погружены в процесс рисования, но вряд ли хотя бы один из них руководствовался правилами, которые навязывала им школа.
У Вас есть друзья в кругах парфюмеров? Считаете ли Вы что-либо в их работе вдохновляющим и полезным для Вас лично ?
Компоненты для создания ароматов – вот мои друзья, но нет, в сфере друзей у меня нет. Так же, как и среди сотрудников, так как я убежден, все они должны быть очарованы исключительно идеей каждого нового парфюма. Существуют технические аспекты разработки аромата, которыми я не владею, потому преданность моих сотрудников работе так важна. То же самое я могу сказать и о фотографии. Я понимаю свет, как с ним работать, как «читать» светотени на лицах моих героинь, но у меня есть некоторые проблемы с пониманием функционала техники.
Критики реагируют на новинки слишком автоматически.
Возвращаясь к разговору о духах, я хочу признаться Вам в том,что большинство видов эссенций находятся в постоянном состоянии борьбы, они способны одновременно и на поцелуй, и на насилие. Я это просто обожаю! И чем больше разногласий возникает между ними, тем интереснее мне создавать духи.
Чендлер Бюр в своей книге “Император Аромата” назвал Ваш парфюм “Nombre Noir” одним из пяти величайших парфюмов в мире. Имеет ли для Вас значение реакция прессы на Вашу работу?
У Чендлера Бюра есть свой взгляд на духи. С моей стороны, я полагаю, что парфюм Féminité du bois гораздо более изобретательный экземпляр. В то время, когда я работал над созданием Nombre Noir, я был слишком застенчив, чтобы вкладывать в парфюм свое истинное мнение. Последние ароматы Féminité du bois и Ambre sultan несут в себе отпечаток моего характера, они способны рассказать гораздо больше обо мне. Я наконец-то сумел воспитать в себе смелость, и это открыло для меня новый путь в парфюмерии.
Прежде всего я чувствителен к тому, что происходит вокруг меня. Ведь критики реагируют на новинки слишком автоматически, их восторг предсказуем. Будут ли они возносить меня до небес или порицать – для меня это не столь важно. Что на самом деле имеет значение – сумел ли я продемонстрировать то, что чувствую. Я часто слышу, что меня называют «самым великим парфюмером в мире», что заставляет меня смеяться до колик. Земля круглая, это доказано, так к чему же изобретать фикцию, вроде новостей о том, что она вращается вокруг своей оси?
Во время Вашей работы над линией макияжа для Dior Вы признались, что цвет для Вас не является сильным инструментом самовыражения. Но Вы все же взялись за работу. Почему? Попытка испытать себя?
Когда я работал над той самой линией макияжа, я был ответственным за визуальное восприятие марки Christian Dior в целом. Это был конец 60-ых. В ту эпоху люди находились в поиске некого понимания новой свободы. Такого разнообразия цветов, как сегодня, попросту не существовало. Моей целью было создать коллекцию, выбрав которую, каждая получила бы возможность чувствовать себя женщиной с большой буквы.
Как часто Вы ловите себя на мысли, что публика не понимает тех смыслов, которые Вы вкладываете в Ваши парфюмы ?
Я понятия не имею, имеет ли какую-либо ценность то, что я вложил в мои парфюмы. Ключевой момент – это будут ли духи признаны. Мне не нужно, чтобы каждый аромат, который я создаю, расщепляли на частицы. Люди не должны оценивать результат по характеру сырья, словно наивные неоперившиеся цыплята на выставке. Это меня вообще не интересует.
Вот так и получается, что некоторые любят мои духи, а остальные просто говорят «это – не мое». Я не стремлюсь к тому, чтобы нравиться всем, найти идеальную формулу, в стиле «вот оно, бинго!» Знаете, среди того, над чем я работал все эти годы, есть невероятно успешные парфюмы, а есть отвратительные неудачи. Расстояние между удачным и неудачным ароматом – приблизительно 1000 км. Компромисс невозможен, не для меня.
Чувствуете ли Вы по-прежнему то самое очарование ароматов, как это было на старте Вашей карьеры ?
Духи не интересуют меня как категория. Я использую их как средство самовыражения. Если бы только лишь запах был целью создания продукта, я бы не занимался этим вовсе. Парфюм должен передавать то, что беспокоит меня на данный момент. Если кто-то увидит нечто большее, распознает еще и смысл, который я вкладывал в аромат, что ж, это прекрасно!
Какое место на Земле самое важное и ценное для Вас ?
Для меня это не вопрос места и пространства. Единственное, что ценно для меня – это время. Где бы я ни находился, я ищу шанс преодолевать дистанции, что позволяет мне постоянно находиться в поиске своего отражения, чтобы продолжать свой путь.
Закончена ли работа над дворцом Moorish? (примечание: дворцовый комплекс в Марокко, где Серж Лютан живет уже много лет, отстроенный и возрожденный им в дар жителям Марокко в благодарность за то, что эта страна изменила его взгляд на ароматы)
Меня всегда забавляло слово «уже». На самом деле, я жил и работал в этом месте уже 34 года. Будет ли когда-либо работа над ним завершена при моей жизни? Это совершенно немыслимо, потому что дворец всегда со мной, в моем сердце. Во всяком случае, он не предназначен для жизни. Его плоть создана из эссенции « отсутствия », это роман без конца между камнем, известью и деревом. Понимаете, каждый день я нахожу все новые смыслы в этом дорогом моему сердцу уголке уединения, а сегодня мой ответ о нем именно таков.
В одном из интервью Вы признались, что считаете глупым душиться каждый день, и что аромат должен принадлежать особенным моментам. Как Вы думаете, способен ли аромат повлиять на настроение, поведение, скрыть что-то в характере или напротив, добавить что-то новое ?
Я считаю, что аромат сопровождает нас в случае необходимости. Люди – существа хрупкие, и нуждаются в поддержке. Этого можно достичь с помощью макияжа, прически. Если же запах становится биением пульса, привычкой, он уже не несет в себе смысла, это обычное явление. Никакой магии.
В год вы выпускаете три парфюма. Почему три? Посвящали ли Вы ароматы кому-либо ?
Я никому не посвящал духи. И никогда не буду этого делать. Я – это пасьянс из двух женских характеров, так сложилось в связи с обстоятельствами, при которых я родился… (Задумался на несколько секунд) Но хватит о личном. Не сейчас, еще не время…
Я создаю духи (2, иногда 3 парфюма в год). Они представляют собой аспекты того, о чем я хочу рассказать, а не просто абстрактное количество как коммерческую задачу. Может, в один прекрасный день они будут заменены на что-то другое. На данный момент я попросту выпускаю их в свободное плавание и наблюдаю, я не буду за них заступаться, как и не стану их осуждать. Посмотрим, какой путь их ожидает.
Ваши парфюмы – это всегда определенная личная история. Расскажите о той истории, которая предшествовала созданию аромата «Bas de Soie».
«Bas de Soie» – это воплощение женственности. Момент, когда шелковый чулок соскальзывает вниз по ноге. Только задумайтесь ! Это ведь подобно тому, как змеи сбрасывают старую кожу и продолжают свой путь обновленными. Это очень сексуально! Плавное движение женской руки, когда она надевает чулок – этот жест как предостережение, бережливое отношение к материалу, навсегда отмечатан в моей памяти. Это то, что наполняет меня… Уверенность, сила жеста и нежность.
Ваша фотография и парфюмы переплетаются или же Вы попросту выбираете тот прием, который на данный момент способен более удачно выразить Ваши ощущения ?
Вы сами ответили на свой вопрос. Я не могу выбрать что-то одно, я застрял где-то между. Парфюмерия и фотография несут экспрессивный характер. Я не чувствую себя собственником по отношению к тому, что создаю, и в этом мне помогают абстрактные искусства.
Я знаю, что Вы также пишете. Собираетесь ли Вы опубликовать свои рассказы ?
Я пишу, чтобы придать смысл своей жизни. Я стремлюсь к тому, чтобы мои тексты стали еще одним символом бренда. Как Serge Lutens парикмахер, Serge Lutens визажист, Serge Lutens парфюмер, Serge Lutens писатель. Если мне это не удастся, значит, все впустую. На данный момент я пишу тексты как сопровождение к моим парфюмам. Это нечто другое… Очень личное.
Если бы Вам пришлось выбирать между парфюмерией, фотографией и писательством, что бы Вы выбрали ?
Я бы выбрал то, что оказалось бы наиболее эффективным инструментом самовыражения. Это моментный выбор. Остальное просто не имеет значения.
Если бы один из героев романов Марселя Пруста забрел в Palais Royal Serge Lutens, какой парфюм Вы бы подобрали для него?
Как хорошо Вы меня знаете, однако ! (Смеется) Подобрать парфюм для прустовского героя было бы для меня достаточно сложной задачей. Работа Пруста основана на поиске новых литературных форм. Однажды он сказал «меня не интересует горизонт, меня интересует, что за ним». Это невероятно, неправда ли ? Он делал заметки на полях во время работы над текстом, впоследствии возвращался к ним, все время изменяя и улучшая свои истории. Самое восхитительное – то, что в его текстах нет ощущения законченности. Концом стала его смерть. В данном случае ни у одного их нас нет шанса выбрать иной путь… Как это печально…
Вы всегда вкладываете в свою работу двойные смыслы. Замечаете ли вы, доступны ли они пониманию публики ?
Да, именно так. Я вкладываю в свои работы несколько смыслов, просто потому, что у каждой истории есть несколько аспектов. В этом весь я. Мой поиск. Мне нужно понять, как мне следует действовать дальше. Результатом моего поиска становятся духи или текст.
Давайте представим пару мужчина-женщина, которые пользуются полярно разными парфюмами. Существует ли возможность конфликта ароматов ?
Я полагаю, в данном случае конфликт между двумя гораздо глубже, это не только история ароматов. О, я вспомнил историю ! Одна моя знакомая жила с мужчиной, который пользовался тем же парфюмом, что и ее бывший любовник. Для нее это было невыносимо. Она ни разу не решилась упомянуть об этом. Она стала проецировать свои предыдущие отношения на новые, а однажды утром собрала вещи и просто исчезла из его жизни.
Шик – это подход к жизни и к выбору образа. Это удачная шутка, своего рода насмешка над обществом, если вы достаточно решительны, чтобы впечатлять своим внешним видом и оставаться в памяти людей.
Эта история напоминает нам о том, что парфюм – это, в первую очередь, продукт воспоминаний. Она говорила мне, что его пощечины оставались на ее лице ароматом ванили. Она возненавидела этот запах. Если вам нравится доля мазохизма, это вполне может быть интересным экспериментом в парфюмерии, но, согласитесь, очень личностным и редкостным.
Видите ли Вы среди парфюмеров нового поколения наследников традиции дома Serge Lutens ?
Serge Lutens – это не бренд. Это моя «метка» . То есть, это часть меня, неделимая. Дом Serge Lutens станет брендом после моей смерти. На данный момент он все еще является моей привычкой и моим стилем, как говорят многие. В таких случаях мне вспоминаются слова Пикассо : «Вы полагаете, что у Бога есть стиль?» Если стиль Serge Lutens существует, об этом мы узнаем после. Все преждевременное бессмысленно.
Вы сказали, что шик – это дистанция. В чем для Вас заключается шик ? Я имею ввиду стиль жизни, мужчин, женщин…
Шик – это подход к жизни и к выбору образа. Это удачная шутка, своего рода насмешка над обществом, если вы достаточно решительны, чтобы впечатлять своим внешним видом и оставаться в памяти людей.
Сохранили ли Вы способность удивляться ?
Каждый день ! До безумия! Я поражен каждым проявлением жизни. До слепоты.
